Власовщина. РОА: белые пятна.
Шрифт:
"Труд В.П.Артемьева "Первая дивизия РОА" является первым подробным описанием эпопеи 1-й дивизии". Однако тут же следует очень важное для нас признание:
"Учитывая факт, что большинство оставшихся в живых рядового и офицерского состава 1-й дивизии попало в руки советских воинских частей и, впоследствии, было выдано в особые лагеря МВД – чрезвычайно трудно, если не сказать, невозможно в настоящее время восстановить все точные факты происшествий в последние дни существования 1-й дивизии".
Опять мы сталкиваемся с явлением, когда человек, впервые увидевший движущееся авто, глядя на вращающиеся
"Примечание: Как профессор Армии Русского института, по существующему правилу, должен заявить, что взгляды автора не имеют целью распространение официальной политики Института, департамента армии или 'министерства обороны США", и подпись "В.П.А.".
После такого "примечания" и не знаешь – верить или не верить Артемьеву: если он несколькими абзацами утверждает, что "в первой дивизии я был командиром 2-го полка с начала формирования до последнего дня ее существования", то при чем тут эти приседания перед "институтом": "взгляды автора не имеют целью распространение официальной политики института…"? Получается, что у "института" другая точка зрения на историю и боевой путь 1-й дивизии РОА? Но… руку дающую не кусают? Или В.П.А. признается таким способом, что он "ни черта не смыслит" в скрытой пружине истории РОА? Или, быть может, В.П.А. написал-таки нечто такое, после чего ему пришлось открещиваться от "института", намекая тем самым, будто "институт", как говорится, не имеет никакого отношения к книге о 1-й дивизии РОА?
К сожалению, "командир 2-го полка с начала формирования до последнего дня ее (дивизии) существования" ничего нового не сообщает. Почему? Потому что задача – описывать только одну сторону, "ту", на которой они были. Они "ее" знают досконально, в деталях и лицах. В этом громадная ценность всего, что они написали и издали. Однако им не дано было знать "эту" сторону совершенно. "Эту" сторону и у нас-то знали два-три человека, и то не целиком, а по частям, их касающимся. В этом громадная трагедия РОА и сегодня. "Эти" молчат – преступно молчат, а "те" молчат из страха, что будут обвинены в "антиамериканизме", "непатриотизме" и вышвырнуты из "институтов": из США и Канады, Германии и Англии, Франции – вообще отовсюду. Не случайно, что почти все книги о Власове и РОА выпущены в… Австралии.
Кстати, по отрывочным данным, из почти миллионной армии Власова, сражавшейся на Западном фронте с июня 1944 года по май 1945 года, союзники в плен, непосредственно на поле боя, взяли, сколько бы вы думали власовцев? 1600 человек! Потом, правда, англичане к этой цифре приделали нолик, но и при этом – стойкость невероятная! Это что же за героизм такой невиданный! Гигантский, извините за выражение, интерпретатор истории Власова и власовцев член Палаты лордов и Европейского парламента некий Николае Бетелль в книге "Последняя тайна" сообщает убийственное для союзников и радостное для нас:
"В сообщении английской разведки от 17 июня [185]
"Около" – это сколько, 9, 8, 7, б?… А более 90 процентов нерусских, сдавшихся в плен, – это кто, немцы? Но их там из 58 дивизий было только 8. Выходит, что русские попадали в плен исключительно раненными, покалеченными, контуженными. По-другому эти "около 10 процентов" в реальной войне просто не объяснить.
185
[185] на одиннадцатый день высадки союзников в Нормандии. – В.Ф.
Кто-то из бывших союзников бросится опровергать, мол, взяли сотни тысяч. Верно. Но после капитуляции Германии, т.е. после окончания боевых действий. Как это было? А так же, как и у немцев. В 1942 году Гитлер издал приказ, по которому пленным считался каждый русский на оккупированной территории в возрасте от 15 до 60 лет. А вот как это проделывали союзники 20 апреля 1945 года, ясно из книги Юргена Торвальда. К американскому генералу Пэчу прибыл для переговоров генерал Малышкин и Штрик-Штрикфельдт. Поговорили. Собрались возвращаться в свои воинские части, а им америкашки и говорят:
"- Вы больше не парламентеры, вы – военнопленные. – Они оба были переведены в один из лагерей военнопленных. Там они узнали о капитуляции Германии, но не знали ничего о судьбе сотен тысяч русских солдат.
Об этом они узнали только в лагере военнопленных в Аугсбурге, куда их перевели…" Тот же Пэч заявил Малышкину: "Власовские дивизии… могут сдаться. Они будут рассматриваться как немецкие военнопленные…"
Заметьте, не дивизия, а "дивизии". Сказано это было, когда Германия уже капитулировала.
Гитлеровцы в 1942 году себе в актив записали в качестве "русских военнопленных" всех гражданских, и не только мужского пола, в возрасте от 15 до 60 лет; союзники до сих пор хвастаются, будто они взяли в плен "сотни тысяч русских" и, бедненькие, не знали, что им делать с "этими русскими". Во-первых, ложь, будто им кто-то из власовцев сдавался; во-вторых, они "забывают" уточнить, когда появились у них русские военнопленные – после апреля 1945 года, то есть после войны, в оккупированных ими "зонах". В концлагеря они загнали даже тех, кого немцы в них не держали, – "остовцев", русских, которых немцы использовали в промышленности и сельском хозяйстве. Неудивительно, в смысле свирепого опыта колонизаторов, немцы в сравнении с англичанами и американцами – мальчишки.
Не могут союзнички и сегодня объяснить той русской стойкости и того русского героизма, которые они проявили, сражаясь на Западном фронте. В отместку они придумали такую байку, которая должна, по их мнению, объяснить и героизм и стойкость русских в бою с американцами и англичанами. Байка эта, в общем-то, ничем не отличается от баек Геббельса, когда ему пришлось объяснять немцам и битву под Москвой, и битву под Сталинградом, и битву на Курской дуге, короче – драп на Запад. Русский-де, "фанатичный азиат", мол, русского в бой гонит НКВД, мол, за спиной у него убийцы из заградотрядов, мол, из-за страха попасть в штрафбат, в Сибирь, на Колыму, в солженицынский ГУЛАГ и пр. чепуха. Ну, не может русский быть патриотом, он может быть только дрожащей от страха тварью.