Власть без славы. Книга 2
Шрифт:
— Ты влипла, Рыжик. Архиепископ разговаривает с отцом у калитки, и я слышал, как они поминали тебя. Бабушка же сказала мне сегодня, что она этого ждет, а она никогда не ошибается.
Мэри, пудрившаяся над туалетным столиком, быстро обернулась.
— Ты не пугайся, но я решил все-таки предупредить тебя.
— Спасибо, Джон, — сказала Мэри, подавляя страх. — Не беспокойся, я умею постоять за себя.
— Только не наговори лишнего, Мэри. Ты ведь знаешь отца. Не говори и не делай ничего такого, что может еще больше испортить дело.
— Есть о чем беспокоиться! Она и так уже искалечена!
Джон подошел к ней сзади и обнял ее за плечи.
— Зачем ты так говоришь, Мэри. Вообще, что с тобой творится в последнее время.
— Я не боюсь отца и не стану слушаться его. Ты сам поступаешь ему наперекор, но только потихоньку, у тебя не хватает мужества сделать это открыто.
Его руки соскользнули с ее плеч, и она увидела в зеркале, как он закусил губу, отвернулся и понурил голову. Мэри подошла к брату.
— Прости меня, Джон, я не хотела тебя обидеть.
— Ты права, я трус. Планы, которые строит отец относительно меня, мне не по душе, и все же я знаю, что подчинюсь ему. Я не хочу управлять его кровавой империей. Мне лучше известна его жизнь, его способы наживать деньги, чем тебе. Он жестокий и злой человек. Да простит мне бог, что я так говорю о своем отце! — Джон стоял перед туалетным столиком, заложив руки за спину. — Я не рассказывал тебе о моем разговоре с ним в музыкальной комнате позавчера вечером?
— Нет.
— Ну так вот, у него новый план — отправить меня в поездку по всей Австралии, чтобы я поочередно заведовал всеми его предприятиями, и таким образом подготовился занять когда-нибудь его место.
— И что же ты ответил на это?
— Ничего. Я сказал, что душа у меня к этому не лежит, но если он очень хочет… — Джон резко повернулся и схватил Мэри за плечи. — Я знаю, что у меня нет воли, Мэри. Я ненавижу бизнес, в особенности такой бизнес, как у него. Не нужно мне никаких его денег. Я просто хочу иметь работу и немного счастья, вот и все. Не выйдет из меня финансовый король. Каждый раз я собираюсь сказать ему это прямо, но у него слишком твердый характер. В тот вечер он сначала требовал, потом начал упрашивать. Он даже заговорил почти дружелюбно, отечески. Я не мог устоять. Я другого такого властного человека в жизни не видел. Я просто боюсь его.
Джон был прав — Мэри действительно „влипла“.
Джона Уэста подвез к дому его новый компаньон Патрик Кори. Кори оспаривал у Фрэнка Лэмменса почетное положение „правой руки Джона Уэста“. Покойный отец Кори был партнером Джона Уэста в его винно-водочных предприятиях. Патрик унаследовал отцовский пай и очень скоро доказал Джону Уэсту, что его не обведешь вокруг пальца, как когда-то можно было обвести старика Кори. В битве с владельцами мелких виноградников и винокуренных заводов, которые Джон Уэст либо скупал, либо объединял со своими, Пат оказался достойным союзником.
До того как к Пату Кори перешло дело его отца,
Последнее время Джон Уэст стал замечать, что к концу дня сильно устает и ему трудно добираться до дому пешком. Поэтому теперь Кори обычно отвозил его домой на своей машине. Сегодня, когда они, подъехав к особняку Уэста, еще продолжали разговаривать в машине, с ними поравнялся архиепископ Мэлон. Как всегда, он возвращался пешком из собора. Он подошел к машине и обратился с вопросом о каком-то деле к Пату Кори, которого хорошо знал как богатого покровителя церкви.
Немного погодя Кори сказал своим густым ирландским басом:
— Ну, ваше преосвященство и мистер Уэст, мне пора. Моя хозяйка очень не любит, когда я опаздываю к обеду.
Джон Уэст вышел из машины, и Кори отъехал, весело помахав на прощанье рукой. Архиепископ Мэлон медлил уходить и завел разговор о разных пустяках. Его густые брови и венчик пушистых волос, видневшийся из-под шляпы, были белы, как снег, но, несмотря на свои шестьдесят лет, Мэлон держался по-прежнему очень прямо.
— Я хотел бы, если позволите, поговорить с вами об одном деле, мистер Уэст. Речь идет о вашей дочери Мэри. Не подумайте, что я порицаю ее. Я не хочу сказать о ней ничего дурного, но я слышал, что она выпивает, поздно является домой и вращается в дурном обществе. И, что хуже всего, она пренебрегает своими религиозными обязанностями.
Джон Уэст внимательно посмотрел в лицо архиепископу, но ничего не ответил.
— Надеюсь, что вы не поймете меня превратно. Я очень близко принимаю к сердцу все, что касается Мэри. Когда-то я частенько держал ее на коленях. На моих глазах она росла и превратилась в прелестную девушку. Как и вы, я горжусь ее талантами. Но ею нужно руководить. Должен сказать, что вселяющие тревогу слухи доходили до меня и раньше. А вчера ваша супруга заговорила со мной об этом. Я думаю, мистер Уэст, вам следует поговорить с Мэри.
— Конечно, ваше преосвященство. Я и сам беспокоюсь… Но я так занят последнее время… — Джон Уэст был смущен и очень зол на Мэри.
— Мне кажется, будет лучше, если не я, а вы сами поговорите с дочерью. Не нужно только быть с ней слишком суровым, она немного своевольна, только и всего, — сказал архиепископ, прощаясь с Джоном Уэстом.
Пройдя несколько шагов, архиепископ обернулся и сказал: — И помните, мистер Уэст, самое главное — заставить ее регулярно посещать церковь и приобщаться святых тайн. А в этом деле лучше всего действовать личным примером.