Власть без славы
Шрифт:
Последний раз мы с отцом виделись пять лет назад. Тогда я была пятнадцатилетней девушкой, замученной бесконечными занятиями, бледной, худой, похожей на гадкого утенка. Теперь же отец увидел двадцатилетнюю женщину, полную чувства собственного достоинства, которое мне помогла обрести моя новая цель в жизни. Не знаю, что он почувствовал, увидев меня такой, но я была просто потрясена тем, как он изменился.
Еще пять лет назад его можно было назвать самым привлекательным мужчиной среди всего его окружения. Он был высок – на голову выше всех, широк в плечах, у него всегда был прекрасный цвет
Но при виде этой величественной фигуры, на фоне которой все казались такими ничтожными, я мгновенно изменила свое решение. Нет, я не упаду к его ногам! – сказала я себе.
Рядом с ним королева казалась совсем незаметной. Хрупкая, нежная, она улыбалась мне.
Я подошла к отцу, встала на колени, поцеловала протянутую руку. Он жестом приказал мне встать.
– Наконец-то, – сказал он, – я вижу свою дочь!
Я пыталась справиться с волнением. Он это заметил и остался доволен: его дочь в конце концов поняла, что сопротивляться бесполезно, и вот она перед ним – в надежде на прощение за причиненную ему боль.
Подойдя к королеве, я не успела встать на колени, как она взяла мои руки в свои и сказала, ласково улыбаясь:
– Рада… рада вас видеть! Я так мечтала об этой встрече.
Ее застенчивость и робкая улыбка были столь непосредственны, что я почувствовала себя значительно старше ее, хотя она была ровесницей Анны Болейн.
Король снисходительно улыбался.
– Королева приветствует вас от нашего общего имени, – сказал он, повелительным жестом приказав всем покинуть комнату.
Мы остались втроем. Отец начал говорить мне о том, сколько ему пришлось пережить, и если бы не Джейн… Но, слава Богу, все позади.
Он сидел в кресле, а Джейн пододвинула мне стул, чтобы я могла сесть напротив.
– Ваше Величество, – сказала я, – зачем вы утруждаете себя, я этого не заслуживаю.
– Мне хочется, чтобы вам было удобно, – возразила она с детской непосредственностью, усаживая меня на стул, – я так мечтаю видеть вас при дворе!
Король в нее влюблен – это было видно с первого же взгляда… Я поймала себя на мысли – интересно, долго ли продлится эта новая любовь моего отца.
– Ты должна вернуться ко двору, – произнес отец.
– Да, – вторила ему Джейн, – и как можно скорее.
– Я на днях уезжаю открывать охотничий сезон, – продолжал он, – а после этого, возможно, мы будем вместе.
– Спасибо, Ваше Величество, – ответила я, не поднимая глаз.
– Ты как будто не в своей тарелке, Мария, – сказал отец, одарив меня одной из своих самых добродушных улыбок, – не переживай, дочь моя. Я тебя прощаю. А эти колдовские штучки, о которых давно
– Вам надо быть при дворе, – поспешила добавить Джейн, – мы подружимся, я уверена в этом, мы будем как сестры, не правда ли?
Король рассмеялся – его явно забавляла ее наивность.
Он стал расспрашивать, сколько слуг и придворных у меня в Хансдоне, довольна ли я ими. Я ответила, что в последнее время моя свита значительно увеличилась.
– У тебя будет все, чего ты была лишена из-за своего непростительного своеволия, в котором наконец-то раскаялась.
– Спасибо, Ваше Величество!
– Ничего, ничего, – он рассмеялся, – ты не пожалеешь о том, что покорилась воле отца.
Джейн искренне радовалась нашему примирению. Я нутром чувствовала, что эта женщина не способна лгать. Еще я подумала, стоит ли сейчас заводить разговор о Елизавете, но замечание отца относительно «колдовских штучек» остановило меня. Надо подождать, подумала я, и все тщательно подготовить.
– Так вот, дочь, – продолжал отец, – не думай, что я такой уж скряга. Назначаю тебе тысячу крон в год. Надеюсь, ты потратишь их в свое удовольствие. Тебе не помешают эти деньги, правда?
– Вы слишком великодушны…
Его лицо на мгновение стало прежним – молодым и добродушным.
– Да ладно… Чего уж нам делить? Захочешь, и у тебя будет все. Как ты думаешь, Джейн?
Джейн сияла от счастья.
– Такого короля не сыщешь во всем мире! – воскликнула она.
И, сняв с пальца кольцо с бриллиантом, протянула его мне.
– Это на память, – сказала она просто. Потом взяла мою руку и надела на палец кольцо.
– Вы так добры…
Как она не похожа на мою мать и на Анну Болейн, думала я, почувствовав вдруг острую жалость к этой беззащитной молодой женщине. Что ждет ее, если она не родит сына? Невольно мой взгляд остановился на ее тонкой шее.
Отец с улыбкой наблюдал за нами. Он скинул с себя маску напыщенного величия, и лицо его сразу преобразилось. Лучше бы мне и не видеть его таким – снова нахлынули воспоминания детства, я любила его в эти минуты. Но кто прислал моей матери то валлийское пиво? Кто ради Анны Болейн пожертвовал своей верой и рисковал короной? Кто заказал во Франции специальный меч, которым отрубили голову Анне? Как же я могла любить такого человека?!
Однако Джейн самим своим присутствием действовала успокаивающе. Она искренне радовалась тому, что наконец удалось склеить семейные узы, и ее радость передавалась нам – отец на время забыл, что он – король, а я – что обманываю его и преследую свою цель.
Вот она, обезоруживающая сила наивной простоты, – Джейн растопила лед недоверия.
Отец уехал открывать охотничий сезон, а я продолжала жить в Хансдоне, но отношение ко мне изменилось до неузнаваемости. Прибавились новые придворные, из королевского дворца постоянно присылались подарки. Кромвель, взявший надо мной покровительство, прислал мне лошадь.
Брат Джейн, получивший титул лорда Бошама и должность камергера, просил сообщить, какую одежду мне желательно было бы иметь.