Власть холодного железа
Шрифт:
Адам.
У меня было всего мгновение на то, чтобы рассмотреть его, потому что в следующий миг Адам увидел тело Тима. С ревом, от которого у меня заболели уши, он набросился на него и стал рвать своими страшными когтями. Это было ужасно… и часть меня тоже хотела рвать это тело в клочья.
Больно будет лишь миг, потом все будет кончено. Я тяжело дышала от боли и страха, но не двигалась с места, потому что Тим велел мне отыскать реку. А еще я не хотела причинить боль Адаму.
Из офиса осторожно входили вервольфы. Бен и Хани — оба в человеческом обличье; я на секунду удивилась, как
Все остановились у входа, подальше от Адама, и стали оглядываться.
— Вы ее видите? — негромко спросил Даррил.
— Нет, — ответил Бен. — Я не уверен, что она здесь… чуете…
Он замолчал, потому что Адам уронил руку — не свою — и посмотрел на Бена.
— Очевидно, — напряженным голосом сказал Даррил, — мы все чуем ее ужас.
Он опустился на одно колено, как мужчина, делающий предложение возлюбленной.
Бен опустился на оба колена и склонил голову. Хани тоже. Все их внимание было устремлено на Адама.
— Где она?
Его голос звучал гортанно и со странным акцентом: слова исходили из пасти, предназначенной не для речи, а для воя.
— Мы поищем ее, сэр, — очень тихо сказал Даррил.
— Она здесь, — торопливо добавил Бен. — Прячется от нас.
Адам раскрыл огромную пасть и зарычал — скорее как медведь,чем как волк. Он опустился на четвереньки, и я ждала, что он завершит перемену, полностью станет волком. Но он этого не сделал. Я почувствовала, как он требует силу стаи, и стая отдает ему ее. Либо возвращаться из промежуточного состояния легче, либо стая ускорила процесс, но не прошло и пяти минут, как Адам стоял в флюоресцентном свете, нагой, в облике человека.
Он глубоко вдохнул и вытянул шею: в тихом гараже отчетливо прозвучал треск позвонков. Потом от волка остались только запах гнева и янтарный цвет глаз.
— Она еще здесь? — спросил он. — Вы это чуете?
— Ее запах повсюду, — ответил Бен. — Я не могу отследить ее. Но она нашла угол и спряталась. Она не стала бы убегать.
Последние слова он произнес рассеянно, осматривая помещение.
— Почему? — на диво мягким голосом спросил Даррил.
Бен вздохнул, как будто вопрос его удивил.
— Потому что убегаешь, когда есть надежда. Вы видели, что он с ней сделал, слышали, что он говорил. Она здесь.
Они видели, подумала я и вспомнила: техник сказал, что Адам видит все, что записывают камеры. Они все видели: мне стало так стыдно, что захотелось умереть. Потом я вспомнила, что должна сделать, и при мысли о реке, холодной и зовущей, стало легче.
— Мерси? — Адам медленно повернулся. Я закрыла нос хвостом и замерла, зажмурив глаза и положась на слух: уши подскажут, когда они подойдут. — Теперь все в порядке. Ты можешь выйти.
Он ошибается. Ничего не в порядке. Он не любит меня, никто не любит меня, и я одинока.
— Ты можешь призватьее, — предложил Даррил.
Послышался удар и хрип, будто кто-то задыхался.
Адам прижал Даррила к стене, сжимая ему горло.
— Ты видел, — прошептал он. — Ты видел, что он с ней сделал. И теперь предлагаешь мне сделать то же самое? Привлечь ее магией, которой она не сможет противиться?
Я знала, что напиток из кубка малого народа все еще действует на меня: в животе жгло, я вся дрожала, как при ломке. Но что-то меня тревожило. Я по-прежнему должна понимать реакции Адама, верно? Он так озабочен… так сердит из-за меня. Но если он видел…
Он знает, что я была неверна.
Адам перед всей стаей провозгласил меня своей парой. И хотя теперь я знала, что были и другие сверхъестественные результаты, я понимала связанную с этим политику.
Вервольф, которому неверна его пара, становится слабым. А если это Альфа… я знала, что был один Альфа, пара которого спала с другими, но она делала это с его разрешения. Не приняв Адама, я уже ослабила его положение. Если стая знает, что Тим… что я позволила Тиму…
Адам опустил руку, освобождая Даррила.
— Ты это слышал?
Я перестала скулить, как только осознала, что скулю, но поздно.
— Доносилось отсюда, — сказала Хани. Она сделала несколько шагов к Тиму по пути к моей стороне гаража, Даррил и Бен сопровождали ее. Адам остался на месте, спиной ко мне, широко расставив руки и прижимая их к стене.
Именно на него и напала иная, вышедшая из офиса.
Нимейн не была похожа на ту женщину, что приходила ко мне с Тони. В ее темных волосах блестели серебряные и красные искры, которые разлетались под ветром ее чар. Волна ее магии ударила Адама и отбросила; он упал на спину в лужу темной крови. Покатился, мгновенно вскочил и бросился на нее.
Война,подумала я. Если он убьет ее или она его, будет война.
Не успела эта мысль оформиться, а я уже слетела со своей полки так быстро, как это позволяли три здоровые лапы.
Хотя в движениях Адама не было неуверенности, Нимейн, должно быть, что-то повредила ему, потому что я добралась до нее раньше Адама.
Я сразу поменяла обличье, чтобы иметь возможность говорить, но не успела ничего сказать, потому что Адам ударил меня плечом в живот, как игрок в футбол [54] . Едва ли он целился в меня, потому что прокатился подо мной, сбив меня с ног. Но земли я не коснулась.
54
Имеется в виду американский футбол, где разрешаются такие удары.
Чувствуя боль под ложечкой, я в неловкой позе разлеглась на нем, так что одно мое колено попало ему под мышку, а здоровая рука оказалась под его противоположным плечом. В следующее мгновение он уже был на ногах, я висела на нем, а остальные три вервольфа загораживали его от разгневанной Нимейн.
Я пыталась заговорить, но он выбил из моих легких весь воздух.
— Ш-ш-ш, — сказал Адам, не отрывая взгляда от противника. — Ш-ш-ш, Мерси. С тобой теперь все будет в порядке. Я обеспечу твою безопасность.