Власть и наука
Шрифт:
"Жизнь, биологические явления не укладываются и не могут уложиться в химические и физические закономерности" (108).
"... биологические объекты -- микроорганизмы, растения и животные живут, питаются, развиваются в соответствии не с химическими, а биологическими закономерностями... Химические и физические законы в биологических явлениях -- те же, что и в неживой природе, но в биологических явлениях они подчинены биологическим закономерностям" (109).
Озабоченность Лысенко вторжением представителей точных наук в дискуссии по вопросам генетики была вполне понятна. Ему стало известно, что заведующий отделом науки ЦК партии В.А.Кириллин прислушивается к физикам, химикам и математикам, хотя и боится, естественно, Хрущева и открыто свою неприязнь к "мичуринцам" не выказывает,
Другой крупнейший химик и организатор науки Николай Николаевич Семенов, получивший в 1956 году Нобелевскую премию по химии за работу по разветвленным цепным реакциям, часто контактировал с академиком Кнунянцем, они, как принято говорить, были знакомы домами, часто виделись в неформальной обстановке, ходили друг к другу в гости, особенно во время пребывания на даче. Семенову импонировал генетик Рапопорт, смело вступивший в бой с лысенкоистами на сессии ВАСХНИЛ 1948 года. С 1957 года Семенов стал академиком-секретарем Отделения химических наук АН СССР и также стремился помочь развитию исследований в области химии и физики живого. В руководимом им Институте химической физики АН СССР был создан отдел во главе с Рапопортом, и теперь в стране появился еще один центр генетических исследований.
Уже было сказано об антилысенковских настроениях членов Президиума АН П.Л.Капицы, И.В.Курчатова, В.А.Энгельгардта, таких крупнейших ученых как физики И.Е.Тамм, А.Д.Сахаров, М.А.Леонтович. Громко выражали свое несогласие с Лысенко математики А.А.Ляпунов и А.Д.Александров. Может быть, не так громко, но вполне определенно антилысенковски были настроены А.Н.Колмогоров и С.Л.Соболев. И это далеко не полный список лидеров советской науки, создателей и руководителей новых и важнейших для государства отраслей науки -- атомной физики, ядерной энергетики, космонавтики, химии полимеров. Без них захирел бы военно-промышленный комплекс, а без этого комплекса дальнейший прогресс страны нельзя было себе представить. Поэтому оппозиция Лысенко день ото дня становилась всё более могущественной.
Общими стараниями этих ученых в написанный для Хрущева доклад о контрольных цифрах развития народного хозяйства на предстоящее семилетие был внесен пункт, с точки зрения Лысенко провокационный, так как он подводил базу под экспансию точных наук в сферы биологии, до сих пор рассматривавшиеся им как его личная вотчина. Пункт этот гласил:
"Значение комплекса биологических наук будет особенно возрастать по мере использования в биологии достижений физики и химии. При этом большую роль будут играть такие отрасли науки, как биохимия, агрохимия, биофизика, микробиология, вирусология, селекция, генетика" (110).
Позже в этом же году, основываясь на данном положении уже как на директиве партии, А.Н.Несмеянов писал в газете "Правда":
"По мере химизации и проникновения физики в биологию... значение комплекса биологических наук будет быстро возрастать, и в будущем, вероятно, физико-химической биологии предстоит быть лидером естествознания" (111).
Он говорил о необходимости ускорить создание научных городков в Новосибирске, Иркутске, Пущино (научный городок биологических исследований, который предполагалось построить на Оке вблизи Серпухова в 100 км от Москвы (112), и это тоже был удар по Лысенко, ибо он не мог не знать, что в этих центрах планировалось развитие отнюдь не его направления.
С благословения ректора Ленинградского университета А.Д.Александрова в мае 1958 года проходило Всесоюзное совещание по применению математических методов в биологии, подготовленное профессором П.В.Терентьевым и доцентом Р.Л.Берг (113). На первом его заседании присутствовало 137 человек, на втором -- 154 человека, а всего было пять заседаний с докладами Терентьева, Шмальгаузена, Берг и других ученых. На биофаке МГУ под эгидой Московского общества испытателей природы в июне того же года благодаря помощи Президента Общества В.Н. Сукачева проходило совсем уж морганистское "сборище" --
Несомненно, вместе с постоянными публикациями антилысенковских статей в "Ботаническом журнале" и "Бюллетене Московского общества испытателей природы (отдел биологический)" эти конференции производили на лысенкоистов гнетущее впечатление9. Я убежден, что в эти годы он уже понимал, что если бы наука в СССР была свободна и сами ученые принимали бы решения о том, что и как развивать, его бы давно лишили функций диктатора. Но в том-то и дело, что в СССР политизация науки была всеобъемлющей. Понимая это, Лысенко стал искать защиты для себя и управы на критиков у тех, кто обладал реальной властью, -- прежде всего у Хрущева. В это время готовили очередной пленум ЦК, опять посвященный сельскому хозяйству, и Лысенко, привлеченный к подготовке материалов для будущего пленума, нашел, наконец-то, удобный момент для нанесения мощного ответного удара.
Партийная критика в адрес "Ботанического журнала"
29 сентября 1958 года в "Правде" был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР:
"О награждении академика Лысенко Трофима Денисовича
орденом Ленина
В связи с шестидесятилетием со дня рождения Трофима Денисовича Лысенко и учитывая его большие заслуги в развитии сельскохозяйственной науки и оказании практической помощи производству наградить академика Лысенко Трофима Денисовича орденом Ленина.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
К.Ворошилов
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
М.Георгадзе
Москва, Кремль
27 сентября 1958 г." (121).
Это был уже седьмой орден Ленина, врученный Лысенко, и это был упреждающий знак критикам -- смотрите, мол, Лысенко ценят, его признают, им дорожат.
К своему юбилею Трофим Денисович приурочил публикацию большой статьи, озаглавленной "За материализм в биологии!" (122). Статья была задумана как ответ на критику всех, выступивших против "мичуринского учения", но так всегда получалось у Лысенко, что ответ в его понимании означал не поиск научных аргументов, а навешивание ярлыков. Так было и на этот раз. В охватившем его полемическом азарте страстность перевесила все чувства, для убеждения не осталось места. А это, в свою очередь, привело к обратному результату. Получив в свое распоряжение новые факты, критики не преминули ими воспользоваться.
Ленинградский ученый Д.В.Лебедев потрудился и собрал все доступные сведения о крупных просчетах в советской биологии, ставших возможными из-за лысенковского главенства: рассмотрел последствия запрещения исследований ростовых веществ, мутаций (включая полиплоидию), инцухта и создания на его основе межлинейных гибридов кукурузы, развала в области селекции и семеноводства. Он свел в одном месте данные об этих провалах, и объяснил, почему в каждом из них решающая роль принадлежала Лысенко. В результате получился исключительно убедительный материал с цифрами, ссылками, цитатами. Статья эта была напечатана в "Ботаническом журнале" анонимно -- от имени редколлегии, что придало ей весу, так как у читателей складывалось впечатление, что это и есть итог многолетнего коллективного обсуждения в этом журнале ошибок Лысенко (123).