Власть женщины
Шрифт:
– Для мужчины подобные отговорки кажутся вполне разумными. Но я не понимаю, почему Рима соглашалась отсрочить свадьбу. Ради долга, который вам в любом случае надлежало выполнить после свадьбы?
Рима никогда не давила на него с указанием даты. Он тянул со свадьбой исходя из своих интересов.
– Она решила путешествовать и после того, как ее отец умер, провела значительное время с матерью. Ни я, ни Рима особенно не торопились.
К тому же они оба верили, что им вместе предстоит прожить целую жизнь. Жизнь,
– Я бы сказала: это слишком очевидно, – заметила Мейза. – Вы ждали почти пятнадцать лет, прежде чем поженились.
В некотором отношении пятнадцать лет было слишком мало…
– Я понимаю, что тебя смущает. Насколько я помню, сама ты вышла замуж за Бутроса сразу после объявления помолвки.
Мейза отвела взгляд:
– Мне не дали выбора. Мой отец требовал, чтобы я вышла за него замуж немедленно, в соответствии с соглашением. Бутрос не становился моложе, и отец хотел наследника.
– Наследника, которого ты ему так и не дала.
– К счастью, нет.
Мейза потерла свое правое запястье, и Рафик заметил на нем шрамы. Когда он навестил ее в первый вечер, на руке были тяжелые браслеты, скрывающие шрам. Ему нужно было знать причины возникновения ран, хотя он уже начал кое-что подозревать.
Рафик сел прямо и взял ее руку:
– Что это?
Она вырвалась из его хватки:
– Ничего!
Но Рафик не собирался отступать:
– Сними часы!
– Нет!
– Тогда я сам их сниму.
Рафик ждал, что она будет сопротивляться, но Мейза сидела без движения, с ничего не выражающим взглядом, как если бы прятала себя от правды, которую он искал. И Рафик нашел эту правду, убрав часы, – еще один шрам.
Рафик подавил гнев и постарался, чтобы он не коснулся его голоса:
– Он связывал тебя, Мейза?
– Рафик, я…
– Тот ублюдок связывал тебя?
– Да! – В ее голосе послышалась ярость. – Да, тот ублюдок связывал меня! Он устал от моего сопротивления.
Рафик скрипнул зубами:
– Он пытался овладеть тобой против твоей воли?
– Да, и он делал это. – Она изогнулась и подняла свою рубашку, обнажая следы ран на теле. – Он пытался бить меня, и когда это не сработало, начал связывать.
Не в силах оставаться спокойным, Рафик встал и принялся мерить шагами помещение. Как жаль, что здесь парусиновые стены, не на чем излить свою ярость!
– Я убью его собственными руками! Мейза засмеялась:
– Желаешь меня спасти? Ты опоздал. У него слабое сердце, хотя удивительно еще, что у него вообще есть сердце. Уверена, оно черно, как ночь…
Рафик вернулся к ней и сел рядом:
– Ты говорила об этом своему отцу?
– Да, и не раз. Но он говорил – надо быть хорошей женой. И Шамиль был с ним согласен.
В Рафике в тот же миг умерло его уважение к султану и к своему бывшему другу.
– А твоя мать?
– Она
– Ты предпочла страдать, лишь бы сохранить свою гордость? Считала себя сильной?
Мейза вздернула подбородок, в ее глазах сверкнул вызов.
– Да, но мне понадобилась вся моя сила, когда я оставила его!
Рафику нужно было знать все детали, как хорошие, так и плохие.
– Как тебе удалось бежать?
– Мы жили тогда в его доме в Омане. Я находилась одна – он был с одной из своих многочисленных любовниц. Я залезла в его стол, взяла денег и улетела в Канаду. Вот тогда я и познакомилась с Джеромом. Мы сидели рядом в самолете. Джером помог мне найти временное прибежище. Он также помог и с работой. Я стала официанткой в кафе, а когда набрала достаточную сумму, уехала в Штаты и начала учебу. Ее сила потрясала его.
– А твой отец не помог тебе с деньгами?
– Конечно нет! Он был в ярости. Зато моя мать в конечном итоге стала посылать мне деньги, когда… могла. Она же наняла мне адвоката для оформления развода. И, как говорят, остальное – история.
Рафик дотронулся до ее лица:
– Конечно, я восхищен тем, как ты справилась со всем сама. Но тебе нужно было обратиться за помощью ко мне.
– А с какой стати я должна была это делать, Рафик? Ты попрощался со мной, после того как мы провели ту ночь вместе, или ты забыл?
Горечь ее голоса заставила его уронить руку.
– Я никогда не забывал той ночи, – прошептал он. Как был не в силах забыть и боль в ее глазах, когда сказал ей, что они не смогут быть вместе…
– Ты сказал мне, мы останемся друзьями, – с горечью прошептала Мейза. – Но мы никогда по-настоящему после этого и не говорили.
– Нам запрещалось иметь любой контакт.
– Нам запрещалось иметь любой контакт после того, как официально было объявлено о твоей помолвке с Римой, – горько усмехнулась Мейза. – Но это не остановило тебя от того, чтобы лишить меня девственности, разве нет?
– Насколько я помню, ты сама пришла ко мне той ночью. Ты просила заняться с тобой любовью.
Мейза опустила глаза:
– Да, я просила и никогда не сожалела об этом. Я лишь сожалела…
Он поднял ее лицо за подбородок, вынуждая ее смотреть на себя:
– О чем ты сожалела?
– Что у нас была всего одна ночь. Но она помогала мне пережить то ужасное время с Бутросом. Я закрывала глаза и словно снова оказывалась в той ночи… Я напоминала себе: то, что мы разделили с тобой, было чистым и чудесным. Те воспоминания ослабляли мою боль. Они помогают мне и сейчас переживать жуткие напоминания о том, что я до сих пор ношу.