Властелин Безмолвного Королевства
Шрифт:
А еще им удалось отвоевать несколько опорных точек на крепостной стене.
– Пусть принципаты в последний раз предложат им сдаться. В чем дело?
Прибыл посыльный. Он доложил, что королева Изабет снялась со стоянки и теперь все ее войско направлялось на восток, а это ни много ни мало две с половиной сотни рыцарей с оруженосцами, пехотинцы и почти восемь сотен севенфекских и терлиагских наемников, которых каким-то образом удалось собрать Тормонду, – всего около двух тысяч человек, почти все опытные воины.
Хект еще раз пробежал глазами письмо.
– Идут
Если бы Изабет торопилась, то опередила бы новость о своем наступлении. Пайпер спешно разослал гонцов – к Хагану Брокку, к разведчикам, следившим за королевой, и к тем, кто держал под наблюдением Моэла-анде-Ларж.
Начался медленный и замысловатый танец. Каждый танцор ждал, пока другой оступится.
Войско Изабет, преодолев двенадцать миль, остановилось в общинных полях под небольшим городком Омодель. Разведчики доложили, что поля эти прекрасно подходят для кавалерии.
– Пусть посидят. И поостынут, – решил Хект, зная наверняка, что скоро начнется снегопад. – Выслеживайте шпионов. Заманивайте в ловушку фуражиров. Путь Брокк не дает им покоя.
Пайпер ждал, а тем временем все больше солдат скрытно покидало лагерь.
Белый Город по-прежнему неустанно обстреливали.
Хаган Брокк сделал ложный выпад в сторону Моэла-анде-Ларжа. Главнокомандующий подозревал, что враг ждал этого нападения. Как только Брокк убедился, что штаб-квартиру королевы не взять с налета, он отступил и отправился к Каурену. По пути его солдаты, как обычно, жестоко подавляли любое сопротивление. За два дня они захватили шесть городов и крепостей, а еще три сдались сами.
Солдаты армии патриарха, разорявшие земли вокруг Кастрересона, разбили лагерь в трех милях от лагеря Изабет. Но в драку не лезли.
С наступлением темноты в воздухе разливалась жуткая вонь, слышались ругань и перешептывание созданий Ночи, которые все больше проявляли себя. Коннекские Орудия стягивались к месту событий, терзая людей, но еще больше мучая друг друга.
Так утверждал принципат Муньеро Делари, который теперь, в преддверии возможной схватки, чаще показывался на глаза.
Старик собрал отряд из пушкарей, чьи фальконеты были утрачены во время боя с гигантским червем, и теперь они под руководством Делари сооружали и испытывали ловушки. Часть из них изобрел Драго Прозек, но многие были придуманы еще на заре Древней Империи.
Проще всего было ловить слабые Орудия. Часто по той простой причине, что они отчаянно пытались спастись от более могущественных. Делари надеялся взять в плен духов помельче и с их помощью приманить больших.
– Что же вы за волшебник такой? – недоумевал Хект. – Я-то думал, главная цель любого колдуна – собрать себе стадо тварей побольше да попротивнее, чем у остальных.
– У тебя неверные сведения. Тебе стоит побольше времени проводить со своим дедушкой, – невозмутимо отозвался принципат, ничего, впрочем, не объяснив. У Делари было странное чувство юмора, и Хект
Навайцы терпеливо ждали. Пайпер приехал в стоявший неподалеку от армии королевы лагерь и взял на себя командование. На самом деле ему просто очень хотелось убраться из Кастрересона. Он попытался спровоцировать навайцев и устроил несколько ночных вылазок, но его людям не удалось прорвать их оборону. Уцелевшие фальконеты зарядили каменными ядрами и выстрелили по самому богатому шатру, но в цель снаряды не попали, одна пушка взорвалась, и грохот распугал лошадей самих патриарших воинов. Навайцы никак не отреагировали.
Хект потихонечку начал брать неприятеля в кольцо, его солдаты стреляли в любого, кто отходил от навайского лагеря. Отряды патрульных зорко высматривали гонцов. Тех, кто выходил из Белого Города, пропускали. Послания старались по возможности перехватывать. Однако все они были зашифрованы, и разгадать шифр не удалось даже Титусу Консенту. Сами же гонцы, разумеется, его не знали.
– Пусть остаются здесь, – сказал Хект. – Холодно только. У нас есть еда, а у них нет. Пересидеть нас им не удастся.
И пусть их терпение подтачивают все более отчаянные мольбы из Кастрересона.
Главнокомандующий не собирался атаковать врага, у которого имелась тяжеловооруженная конница.
На четвертый день ожидания пришла новость о том, что армии патриарха удалось закрепиться в Кастрересоне и захватить нескольких верховодивших там вельмож.
Стало понятно, что дело близится к развязке.
В тот же день пришли вести и от Хагана Брокка, его люди показались под стенами Каурена. Сожгли несколько деревень и усадеб, так, чтобы пожары были видны с крепостной стены, особенно усердствуя там, где речь шла о собственности герцога Тормонда. Из города немедля выехало огромное и весьма недружелюбно настроенное войско, и Брокк отступил. Но свое дело он сделал.
Главнокомандующий как раз пытался выведать что-нибудь у принципата Делари, и тут откуда ни возьмись появился Титус Консент. Делари, казалось, был чем-то удручен.
– Вам незачем здесь сидеть, – сказал ему Хект. – Я могу отправить вас в Шивеналь, а оттуда вы переправитесь в Брот и уже через неделю будете нежиться в банях во дворце Чиаро.
– Будущего это не изменит. Да и прошлого тоже. Лейтенант Консент принес важные новости, прибереги свое сочувствие для него.
– Что случилось, Титус?
– Навайцы что-то затевают. Выслали разведчиков.
Вскоре после этого разговора армия Изабет покинула свой лагерь. Рыцари двинулись в сторону патриарших войск, а состоящая из наемников пехота повернула на восток. За рыцарями шли их собственные пехотинцы. А еще оруженосцы, слуги, конюхи и много всякого другого народа. Всего около трех сотен человек. Хект надеялся, что будет меньше.
Кавалерия остановилась на расстояния полета стрелы от патриаршего лагеря. Там рыцари спешились и начали наступление, каждого закованного в броню воина прикрывало двое пехотинцев.