Властелин Галактики. Книга 1
Шрифт:
– Строфания Грейтера, пакость зеленая, это все она, – отозвался Локки, прочистив горло. – На хвощ похожа, а Грейтером инспектора звали, он и догадался, что к чему. Эта гадость такие вещества, эфирные масла, выделяла, что влияли только на тех, кто спал. Они сознание отсекали, подкорка и вылазила наружу. Инженеры начинали заниматься своим, начальство – своим, и мы, космодесантники и рабочие, каждый своим делом, и все как в бреду, сознание-то отключено. Помогли респираторы, а позже, еще лучше стали делать, такие уколы придумали, уколешься и можно не бояться, во сне не свихнешься.
– Но эти
– Это потому, что нам, молодым, в мозги еще не было вбито, как людей колошматить, – пояснил Локки. – Так сказал инспектор.
– Держи, старик, – Кастл протянул ассигнацию в десять кредов. – Нет, нет, довольно, мы наслушались уже. Отчаливай.
Локки Оторви-Ножки заковылял к соседнему столику, а Дик Кастл взбодрил несколько приугасшее веселье свежим анекдотом:
– Поспорили два космодесантника, кто туземочку сумеет уработать. Один и деньги сыпал пригоршнями ей под ноги, лишь бы нагнулась, и кактусы всякие сладкие перед ней горкой накладывал, и так, и эдак подъезжал – та ни в какую. А другой вытащил штуку, она на нее и села. “Как ты сумел?” – “Да я ей сказал, смотри скорее, вот отсюда птичка вылетит. Разве ты не знал, в каком месте у них глаза?”
Джонни успел и проститься с друзьями, и добраться до дома, а ему все чудилась далекая планета из рассказа Локки Оторви-Ножки и грезились плечистые космодесантники, убивающие друг друга с полузакрытыми глазами. Считается, что чем больше дерешься и больше убиваешь, тем вернее сумеешь защитить себя, а ведь бывает вот как… Юнцы, не имевшие навыков смертельного боя, остались невредимы, а опытные профессионалы погибли. Эта самая опытность, вцементированная в мозги, убила их. Стоило отлететь сознанию, и стержень душевный согнулся и сломался. Какая же это ненадежная опора, опыт убийцы… И потом… что будет потом? Каково человеку, пришедшему в сознание и увидевшему, что в безумии своем он лишил жизни самых близких ему людей?..
Мысли, мысли не давали Джонни покоя всю ночь, и беспокойный сон его был чередою кошма shy;ров. Рано утром Джонни умылся холодной водой и пошел говорить с отцом.
Мистер Голд еще не отбыл “на службу”. Он собирался у себя в кабинете – сутулый, мрачный, какой-то постаревший. В последнее время Джонни казалось, что дела у отца идут неважно: Голд-старший мало разговаривал, а за столом часто подолгу задумывался у остывающего блюда. Словом, момент для разговора был не самый удачный, но Джонни не мог ждать более подходящего часа.
– Сын?
– Отец, я больше не хочу работать в исполнительном гнезде. Переведи меня куда-нибудь!
– Мы с тобой уже говорили об этом. Ты там, где необходимо. Что же касается моего обещания со временем вывести тебя из братства, оно незыблемо. Тебе осталось только семь месяцев хорошенько поработать, и можешь поступать в свою Академию. Пятьдесят тысяч кредов на вступительный взнос я для тебя приготовил.
Мистер Голд взял под мышку кожаную папку и пошел к двери.
Джонни встал у отца на пути:
– Я не могу больше заниматься этим! Я становлюсь безмозглым кретином, или ты нарочно задумал сделать меня идиотом?
– Это из нежных слюнтяев на мужской работе
– Брат Джозеф меня больше не увидит.
– Увидит, никуда не денешься.
– Нет! Я докажу тебе…
– Тебе, я вижу, не втолковать, что в нашем братстве следом за отцом всегда идет сын. Исключения надо готовить, это я пообещал тебе, но ты не хочешь ждать. Ты собираешься порвать с братством немедленно – ты хочешь, чтобы тебя приговорили? Или нет, ты хочешь, чтобы нас приговорили обоих, потому что я, конечно, вступлюсь за тебя наперекор воле братства.
– Я только хочу, чтобы ты назначил мне другое место в братстве!
– Сейчас это невозможно.
– Я…
– Я должен идти.
Чарльз Голд вышел из кабинета, а Джонни остался стоять у ореховой двери, хмуро прижимая кулак ко лбу.
После занятий в школе Джонни долго мерил шагами сквер Героев Космоса, затем свернул на аллею Ужаса Звезд, а остаток дня колесил по парку Имперского Единства. Домой возвращаться не хотелось, в клуб квадистов его тоже не тянуло. В голову ему то и дело приходили различные способы побега с Земли. Воображение Джонни без устали подхлестывалось яркими афишами, постоянно попадавшими ему на глаза – с клокочущими звездами, буйными инопланетными лесами, громадой космических поселений. “Настоящим мужчинам” предлагалось завербоваться в телохранители к космическим боссам, вступать в отряды жизнеобеспечения экспедиций к окраинным ми shy;рам. Или иногда информация подавалась просто и кратко: “Работа за пределами Земли. Для тех, кто хочет заработать и не боится риска”. Ниже шел адрес, а чаще просто телефон.
Джонни не собирался зарабатывать на звездах, иное влекло его к ним, и, постояв с минуту у афишки, он шел дальше.
Когда ночной город загорелся разноцветными огнями реклам, Джонни потащился домой.
В окнах домика Голдов света не было, и ему вдруг почудилось страшное. Он пошел быстрее, потом побежал.
У крыльца стоял гравилет – не полицейский, какой-то частный. “А надо ли так торопиться?”, – мелькнуло в голове у Джонни. Тем временем его заметили:
– Мистер Голд!
Ему наперерез быстро шагал высокий человек в строгом черном костюме. Для пиджака было жарковато, разве что необходимо спрятать в одежде оружие… “Будь что будет”. Джонни развернулся к окликнувшему его человеку:
– Что вам надо?
– Мистер Джонн Голд, я не ошибся?
– Да, это я.
– Сэр, будьте добры следовать за мной.
Джонни скривил губы, уж не смеются ли над ним подчеркнуто вежливым обращением, но следующие слова незнакомца ввели его в еще большее недоумение.
Незнакомец, видя сомнения Джонни, пояснил:
– Это приказ вашего отца, сэр.
Пока они летели на гравилете, Джонни успел прокрутить в мозгу несколько вариантов. Его водили за нос, чтобы без шума доставить в резиденцию Службы Имперской Безопасности? Или это все – затея братства, отцы Магистры прослышали о его неблагонадежности и решили заняться им? Но почему в их доме темно, где мать, зачем она им понадобилась?.. Утверждение конвоира Джонни, что тот действует по приказу его отца, немного успокаивало, но ведь оно могло быть просто ложью.