Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)
Шрифт:
– Я тоже спускался однажды в Морию, – сказал Арагорн, – со стороны Черноречья. И тоже ухитрился выйти живым. Но второй раз я туда лезть не хочу: слишком солоно мне там пришлось.
– Я и первый-то раз не хочу, – буркнул Пин.
– Я тоже не хочу, – пробормотал Сэм.
– Да и никто не хочет, – заметил Гэндальф. – Однако нам надо попасть в Черноречье. Поэтому я спрашиваю, кто согласится – не захочет, а согласится – идти через Морию, чтобы потом добраться до Андуина.
– Я! – с готовностью воскликнул Гимли.
– Я тоже, – мрачно сказал Арагорн. – Ты не отказался штурмовать перевал, предупредив меня, что мы можем
– А я, – угрюмо объявил Боромир, – соглашусь лезть в эту Черную Бездну только вместе со всеми Хранителями. Два невысоклика не хотят туда лезть. Леголас и Фродо – главный Хранитель! – и Мерри пока еще ничего не сказали.
– Я против Мории, – проговорил эльф.
Все посмотрели на Фродо и Мерри. Оба хоббита долго молчали. Затянувшееся молчание нарушил Фродо.
– Я боюсь спускаться в Морию, – сказал он. – Но и совет Гэндальфа не хочу отвергать. Давайте отложим решение до утра. Очень уж сейчас темно и тоскливо. И страшно. Послушайте, как воет ветер!
Путники прятались под ветвями падуба. Они оборвали разговоры и прислушались. Ветер свистел в обнаженных ветвях и шуршал засохшими стеблями вереска. Но в этот приглушенный свистящий шорох вплетался заунывный, с переливами, вой, словно ветер выл над горным ущельем. Арагорну не понадобилось вслушиваться долго.
– Ветер? – вскакивая, воскликнул .он. – Ветер волчьими голосами не воет! Волколаки опять перебрались через Мглистый!
– Видимо, охота началась, – сказал Гэндальф. – Так стоит ли откладывать решение на утро? Если мы с вами и доживем до рассвета, нам не прорваться к Ристанийской равнине.
– А далеко эта Мория? – спросил Боромир.
– Ты хочешь узнать, – переспросил его Гэндальф, – далеко ли отсюда Западные Ворота? Я думаю, лигах в десяти… для орла. А самыми короткими наземными тропами получится лиг восемнадцать-двадцать.
– Надо прятаться в Морию, – сказал Боромир. – Боишься орка – не утаишься от волка!
– Так-то оно так, – согласился Арагорн, проверяя, легко ли вынимается его меч. – Но, с другой стороны, где волк, там и орк: в ущельях волки-оборотни, да в пещерах-то орки – ордами.
– Не послушался я Элронда, – шепнул Пин Сэму, – и зря. Ну какой из меня Хранитель? От этого воя все во мне обмирает. Никогда еще в жизни я так не боялся, даром что Бандобрас Быкобор – мой предок.
– А у меня, – прошептал ему Сэм в ответ, – как сердце оборвалось, когда Бродяжник вскочил, так по сю пору в пятках и трепыхается. Ну да ничего – авось пронесет. Арагорн с Боромиром – бывалые люди; Гимли, он у нас всем гномам гном; да и Леголас – тоже эльф не промах. А старина Гэндальф, тот одно слово – маг. Нет, думаю, не сожрут нас волки.
Путники хотели заночевать в лощине, но теперь, для того чтобы защищаться от волколаков, они поднялись на соседний холм с тремя или четырьмя кряжистыми дубами, которые были обнесены оградой из больших серых валунов. Кое-где каменная ограда обвалилась, и Хранители, понимая, что ночная тьма не помешает стае волколаков найти их, поспешно разожгли небольшой костер.
Путники сидели возле и все, кроме двух часовых, дремали – это был не сон, а тревожное забытье. Пони Билл трясся от страха, он взмок, словно только что пробежал лиг двадцать. Вой теперь слышался со всех сторон,
Подняв мерцающий Магический Жезл, Гэндальф шагнул навстречу зверю.
– Ну ты, шелудивая собака Саурона, – нарочито негромко проговорил он. – Перед тобой – Гэндальф. Убирайся отсюда, если тебе дорога твоя шкура.
С коротким рычанием зверь прыгнул вперед – мелодично прозвенела спущенная тетива, и, коротко взвыв, он рухнул на землю: в горле у него торчала стрела. Леголас тотчас же вынул вторую. Но кольцо зловещих огоньков распалось. Гэндальф и Арагорн подошли к ограде – волколаков на склонах холма уже не было: стая, лишенная вожака, отступила. Путников окружала безмолвная тьма.
Миновала полночь; близился рассвет; на западе, почти что у самой земли, то гасла, ныряя в драные тучи, то снова бледно вспыхивала луна; эти слабые, судорожно короткие вспышки бессильно меркли в предрассветном сумраке. Внезапно громкий многоголосый вой вырвал Фродо из зыбкого забытья – волколаки, беззвучно окружившие холм, со всех сторон ринулись в атаку.
– Сушняка в костер! – крикнул Гэндальф хоббитам. – Мечи наголо! Стать спиной к спине.
В неверном свете разгорающегося костра Фродо видел, как серые тени перемахивают невысокую каменную ограду. Арагорн сделал молниеносный выпад, и огромный зверь, захлебно скуля, рухнул на землю с пронзенным горлом; холодно блеснул меч Боромира, и у второго волколака отлетела голова; третьего зарубил топором гном; стрела Леголаса прикончила четвертого; однако все новые серые тени, волна за волной, вплескивались в ограду.
Фродо с надеждой глянул на Гэндальфа. Фигура мага, как показалось хоббиту, неожиданно выросла почти до неба, ослепительно вспыхнул Магический Жезл, и, словно высеченный из камня великан, Гэндальф на мгновение застыл в неподвижности, заслоняя Хранителей от наступающих волколаков. Потом он взмахнул Магическим Жезлом, и над холмом громогласно прозвучало заклинание:
– Наур он адриат аммин! Дуб, на который был направлен Жезл, превратился в неистово полыхающий факел, за ним вспыхнули остальные дубы, и над холмом, ярко осветив поле битвы, распустился гигантский огненный цветок. Ослепленные волколаки в ужасе попятились; мечи Хранителей, разбрызгивая искры, как будто их только что вынули из горна, крушили ошеломленных, оцепеневших зверей; вспыхнувшая в воздухе стрела Леголаса поразила в сердце черного волколака – он оглушительно взвыл и свалился замертво. Его смерть завершила ночную битву: уцелевшие звери обратились в бегство.
Медленно догорали вековые дубы; над холмом клубилось дымное облако; с первыми лучами бледной зари погасли последние всплески огоньков, пробегавшие по обугленным дубовым стволам.
– Ну, что я говорил, – сказал Сэм Пину, устало засовывая в ножны свой меч. – Старину Гэндальфа просто так не сожрешь, не на того напали. Одно слово – маг!
Путники окинули взглядом равнину и увидели, что все волколаки скрылись. Но на склонах холма не было и трупов! Леголас молча подобрал свои стрелы – они валялись недалеко от ограды; он был уверен, что ни разу не промахнулся, и, однако, стрелы, все, кроме одной (от нее остался только наконечник), лежали, целехонькие, в зарослях вереска.