Властелин небес

Харрингтон Эмма

– Нет. Я напишу ему письмо о том, что Брюс разгневался, и мужу пришлось отослать тебя. Тогда мое письмо обрадует Эдуарда, как радуют петуха пер-1 вые лучи солнца. Он подумает, что король Гвоздь поступил не очень умно, рискуя потерять надежду! Макдональдов.

Улыбка пробежала по ее губам. Король Гвоздь – такое прозвище дали англичане Роберту Брюсу, осмелившемуся провозгласить себя монархом.

– К тому же, – продолжал Иан, – когда Эдуард узнает, что Макдональд решил оставить тебе земли Ская, а также то, что тебе принадлежит большая часть Галловея, то его лицо засветится улыбкой при

известии о том, что ты в Англии.

– Не знаю, – она провела рукой по лбу. – Но Дэллас никогда не простит меня…

– Как я вижу, сейчас он не очень-то озабочен твоей судьбой. Ведь он отослал тебя…

– Да. Из-за моей собственной глупости. Я не могла расстаться Дунканом, к тому же я разгневала короля.

– У тебя больше аргументов чем перьев у птицы. Если ты не поедешь в Англию, тогда тебе остается только одно…

Ее глаза сузились, однако вряд ли она ожидала услышать слова, которые произнес Иан:

– Ты можешь вернуться к Дэлласу Макдональду, а я отошлю Дункана в Англию без тебя.

Изабель вскрикнула, протестуя, но Иан отрицательно покачал головой:

– Я все сделаю для Дункана, Изабель. Даже если мы потерпим поражение… Ты забываешь, что Дункан – мой наследник. Он унаследует все то, что принадлежит Макдугаллам. Ты помнишь о том, что в нашем роду есть и королевская кровь? Этот ребенок ценен для Шотландии не меньше, чем сын Брюса.

– Наверняка Брюс знал это, – внезапно осенило ее, и она с ужасом посмотрела на него. – Ты все заранее спланировал, ты все понимал. Ты не просто мечтал о том, чтобы твой сын вернулся.

– Не думаю, что Брюс все осознает в полной мере. Но уверен, что он пошлет корабли, чтобы помешать переправке Дункана в Англию. Нам нельзя терять время. Если Брюс все понимал, то, наверняка, и Дэллас тоже… Почему муж отослал ее в Дунстаффнаге, если знал, что ее потом отправят в Англию? Дэллас должен был предугадать, что она не желает расстаться с Дунканом.

– Изабель… – угрюмо сказал Иан, – ты должна дать ответ на рассвете. Утром я отправлю Дункана.

– А ты? – спросила она пересохшими губами. – Что будешь делать ты? Он улыбнулся:

– Я не собираюсь сидеть и ждать, пока придет Брюс и не оставит от Дунстаффнаге камня на камне.

– Ты собираешься бежать?

– Нет. Ты не слушала, что я говорил? – он наклонился вперед. – Я поведу отряд к Брандерскому перевалу, чтобы встретиться там с Брюсом. Мы немало перерезали на перевале Далрай, продолжим.

Кошмары сражения у Далрая поплыли у нее перед глазами; Изабель невольно застонала, вспомнив о Дэлласе.

* * *

Волны бились о нос корабля. Он то погружался, то вновь вздымался. Брызги попадали на лицо Изабель, которая, уцепившись за ограду палубы, смотрела, как отдаляется полоска земли. Слезы на ее щеках смешивались с морской водой, она с трудом сдерживалась. Покинуть Шотландию… Она попыталась прикрыть рот рукой, чтобы не зарыдать.

Покинуть Дэлласа…

От этой боли можно просто умереть. Рука инстинктивно цеплялась за деревянный парапет палубы. Раздавался скрип весел, хлопали паруса. Веревки трепались по ветру. Люди рассыпались по палубе, то и дело слышались команды, свисток.

Изабель вытерла слезы, глубоко

вздохнула. Решение далось ей непросто. Отправляясь в неизвестность, она оставила позади не только родину, но и свое сердце. Колебания усиливались от щемящей неопределенности. Одна лишь мысль сверлила мозг: спасти Дункана. Это важнее ее собственного счастья, важнее любви, которую она теряет.

Джеми Макдональд оказался прав, подумалось ей, когда заметил, что однажды она бросит мужа ради чужого ребенка. Это было сказано во Время спора, но неприятный осадок оставался у нее все время пребывания в Донане. Сейчас ей вновь это вспомнилось.

Черт побери! Черт побери эту войну, которая разлучила ее с Дэлласом, отлучила от любимых людей. В такие минуты она ненавидела вражду, разрушающую самую суть ее жизни.

– Миледи!

Изабель обернулась, отбросив с лица прядь волос.

– Да, капитан?

– Я должен попросить вас отойти от решетки, миледи. Может быть, вы присоединитесь к тем, кто стоит на носу корабля?

Угрюмое выражение лиц капитана заставило ее вздрогнуть, она бросила встревоженный взгляд на нос корабля, где под небольшим навесом сидела Катриона с перепуганным Дунканом на руках.

– Что случилось, капитан Альдер? Немногословный капитан все сформулировал крайне кратко:

– Нас преследуют. На носу безопаснее.

– Кто?

– Вельбот.

– Вельбот?

Широко раскрытыми глазами Изабель, обернувшись, уставилась на водную гладь. Квадратные паруса приближающегося судна белели в лучах солнца, уже стал слышен равномерный плеск весел. Вельбот приближался быстрее, чем можно было ожидать, с ужасом заметила Изабель.

– Да, – отозвался капитан.

– Чей? – она взглянула на него, но капитан Альдер только покачал головой.

– Не знаю, но не стоит рисковать. Вам лучше отойти…

– Вы знаете, кто это может быть?

Он нахмурился. Недовольный ее упорством, неохотно ответил:

– Когда мы прошли залив Лорна, мы вступили в воды противника. Миновав мыс Джура, мы вышли из вод Макдугаллов. Не исключено, что нас преследует судно Ангуса Макдональда. Не стоит объяснять, что это значит.

Ангус Макдональд. Отец Дэлласа, гроза морей. Действительно, излишне напоминать, как он опасен. С самого начала было ясно, за кого готов стоять до конца старый Макдональд, кого он хочет видеть королем Шотландии. О его свирепой преданности слагались легенды.

Если ее захватит Ангус, то и она, и сын Иана станут пленниками, которых Макдональд использует в борьбе против ее рода.

– Мы постараемся оторваться. Однако не уверен, что это получится. Нас преследует быстроходное судно. Я хочу, миледи, чтобы вы отошли и присоединились к остальным.

Палуба закачалась, забегали матросы. Вельбот разрезал волны. Изабель вцепилась в парапет. На лице капитана Альдера отразилось вежливое нетерпение, он отошел от нее.

На носу корабля Катриона пыталась успокоить Дункана, качая его на коленях. Балдахин хлопал, словно парус на ветру, что забавляло ребенка, он смеялся. Сквозь рев волн Изабель не могла слышать смех Дункана, но увидела его улыбающееся лицо. Ее сердце сжалось, когда она подумала, что невинное дитя может стать игрушкой двух королей.