Властелин обезьян
Шрифт:
Она села на траву и привалилась спиной к дереву точно так же, как пару минут назад приваливалась к тигру.
– Мы сумасшедшие, - печально произнесла она.
– Но не только конкретно мы, а весь наш мир. Ничего осмысленного не делаем, только дурью маемся. Как дети-дошкольники, поймавшие золотую рыбку. Не ту, которая в магазине, а ту, которая желания исполняет. Захотелось незамутненного счастья? Извольте наркотик, они у нас в ассортименте. Надоело торчать? И такое ширево есть. Можно полностью
– Это у вас они доступны каждому, - вмешался Терри.
– Да, у нас, - согласилась Елка.
– В отсталых странах смысл жизни пока еще не совсем утерян. Но это ненадолго. Вы отстаете от нас лет на десять-пятнадцать. Твои дети, Терри, будут такими же, как мы с Котом.
– Твои слова да богу в уши, - проворчал Терри.
Елка печально покачала головой из стороны в сторону. Терри показалось, что остальной мир качается в противофазе. Он потряс головой, глюк прошел.
– Сытый голодного не разумеет, - сказала Елка.
– И голодный сытого тоже. Ты думаешь, мы с Котом счастливы? Думаешь, счастье - это вкусно пожрать, затейливо перепихнуться и кайфово поторчать? Нет! Мы, люди - общественные животные, мы не можем только брать, нам надо что-то отдавать обществу, чтобы нормально себя чувствовать. Надо быть нужным, заниматься делом, от которого есть польза, реальным делом, не фикцией. Я десять лет работала преподом в институте, я знаю, о чем говорю. В нашей жизни нет смысл, она превратилась в один сплошной ритуал! Мы тупеем, Терри! Моей дочери девятнадцать лет, а она читает по слогам!
– Милая, не надо нагнетать, - перебил ее Кот.
– Телепатический интерфейс делает необязательным...
– Он все делает необязательным!
– рявкнула Елка.
– И не только он! У нас ничего обязательного не остается, мы убиваем души в дурацких играх, деградируем, превращаемся в животных! Наши внуки разучатся читать, наши правнуки разучатся говорить, а что потом? Человеческой цивилизации не будет! Мы - ее развалины! Мы как цветы в грязи, у которых нет будущего...
– Боже, храни королеву, - невпопад пробормотал Терри.
Никто не понял его ассоциацию, слишком отдаленная она получилась. Ну и черт с ними. Тупицы ожиревшие...
– Я теперь знаю, в чем источник всех бед, - сказал Кот.
– Спасибо, любимая, что помогла разобраться. И тебе, спасибо, Терри, ты сказал правильное слово в нужный момент. Я ведь тоже раньше знал, а потом перестал знать.
– Забыл, - поправил его Рафаэль.
– Нет, - покачал головой Кот.
– Забыл - это когда из головы что-то случайно вылетело, а я не забыл, а перестал знать. Отрекся от знания. Я ведь раньше верил в бога.
Елка рассмеялась. Кот нахмурился.
– Это не смешно, - сказал он.
– Не оскорбляй мои чувства, милая. Все дело в боге. Причина всех наших бед одна...
– Безблагодатность?
– предположил Рафаэль.
– И это тоже, - кивнул Кот.
– Но не это главное, главное - что мы отреклись от бога. Мы сделали из него что-то вроде Деда Мороза, раньше верили в него только по привычке, а потом даже привычка отмерла. Когда я был подростком, как раз был пик последней моды на православие, все носили крестики, на пасху ездили на кладбище...
– Это у вас в России такой канон?
– удивился Терри.
– Нет, конечно, - покачал головой Кот.
– Канон у нас как у всех, просто такая традиция была, на пасху ездить на кладбище. Но каждый при этом думал, что вера - это как бы не всерьез. В школах и институтах мы проходили большой взрыв, теорию Дарвина, кибернетику всякую... Орбитальных зеркал тогда еще не было, но мы все равно знали, что в небе летают не ангелы, а спутники, а под землей нет ничего, кроме перегретых горных пород. Двойной слепой метод доказал, что молитвы бесполезны, а видения при клинической смерти - иллюзии. И не только при клинической смерти, одно время продавалась такая штука, надеваешь ее на голову, включаешь электричество...
– Да, помню, прикольная была штука, - рассмеялась Елка.
– Жалко, что попы ее запретили. Это, по-моему, последнее, что они запретили.
– Да, последнее, - кивнул Кот.
– Это была ошибка. Они кричали о кощунстве, об оскорблении чувств верующих, но разве можно оскорбить чувства верующих вопреки божьей воле?
– Это смотря от какого бога воля, - подал голос Рафаэль.
– По христианской традиции, если я ничего не путаю, оскорбить таки можно.
– Да наплевать, - отмахнулся Кот.
– Мы, православные, упустили самое главное. Бог не для того, чтобы познавать! Не зря апостол Павел говорил, что во многих знаниях много печали. А дьявольское дерево в раю не зря назвали древом познания! И не зря в ветхом завете называют этим словом всякий блуд! Нет в знании благодати! Шесть дней или большой взрыв, из ребра или из обезьяны - да кому какое дело?! Бог есть любовь, не знание, а любовь! А любовь мы утратили.