Властелин обезьян
Шрифт:
– Ты такое получал?
– удивилась Елка.
– Получал, - кивнул Кот.
– А Женька Жирный даже два раза. Он как раз после второго письма стал к психиатру ходить. Год назад это было.
– А ведь точно!
– сказала Елка.
– То-то я думала, что с ним такое... Раньше ходил весь такой в татуировках с Че Геварой и Троцким, даешь всемирную революцию, все дела, а как упорется, так вообще... Но это плохо! Он такой тусклый стал, неяркий...
–
– Да и электронная стимуляция - тоже не панацея. Помнишь, как тебя штырило, когда ты с героина слезала?
– Фу, - передернулась Елка.
– Не напоминай. Чтобы я еще раз эту гадость... Хотя поначалу прикольно...
– Рафаэль, а ты со мной согласен?
– спросил Терри.
– Или считаешь, что мы с тобой сами виноваты, что принадлежим к угнетенным нациям?
– Кому какое дело, что я считаю?
– сказал Рафаэль.
– У вас, бледнолицых, мания величия, строите все время теории, планы, как будто от вас что-то зависит...
– Возможно, это признак сильной расы, - заметил Кот.
– Сильная раса, слабая раса...
– проворчал Рафаэль.
– Это уже все равно. Властелин Обезьян захавал наши души, нам осталось жить считанные часы, о спасении души надо думать, а у вас схемы, планы...
– А ты в спасение души веришь?
– спросил Кот.
– Конечно, - кивнул Рафаэль.
– Я мусульманин.
– Да ну!
– изумилась Елка.
– А почему намаз не делаешь?
– Ты что, одурела?
– спросил ее Рафаэль.
– Намаз - это у индуистов, а мы, мусульмане, как хотим, так и молимся. У нас самая свободная религия во вселенной. Хотя погоди... Я, наверное, как раз индуист... хотя нет, что я говорю... Хватит меня искушать!
– Вера утрачена, - сказал Кот.
– Всем на все наплевать, догматы, ритуалы, традиции... Эх...
– он пренебрежительно махнул рукой.
– А ты ручонками не размахивай, - сказал ему Рафаэль.
– Я, может, и дикий ниггер, но за свою веру кому угодно пасть порву. Тем более перед смертью.
– А по твоей вере перед смертью положено исповедоваться?
– заинтересовалась Елка.
– Не помню, - ответил Рафаэль.
– Это неважно, бог разберется.
– У вас, мусульман, не бог, а Аллах, - заметила Елка.
– Аллах у буддистов, - возразил Рафаэль.
–
– А у иудеев Иуда, - сказал Рафаэль.
– Стыдно смотреть на ваше невежество! Цивилизованные, блин, народы... Позор! Даже тигры вас жрать не желают, потому что вы нелюди позорные!
– За нелюдя ответишь, - сказал Терри.
Вместо ответа Рафаэль ударил его снизу в челюсть. Терри клацнул зубами и упал, из прикушенной губы потекла кровавая струйка.
– Так будет с каждым, - сказал Рафаэль.
– А то повадились глумиться да кощунничать... Ничего святого не осталось!
– Я так люблю твою дерзкую смелость, - сказала Елка.
– Трахни меня, пожалуйста.
Рафаэль выпучил глаза, страшно завращал ими и заорал во весь голос:
– Да пошла ты к дьяволу, наркоманка ненасытная!
И замахнулся кулаком. Елка отчаянно завизжала. Громыхнул выстрел, между двумя глазами Рафаэля появился третий, но не карий на белом, а красный на черном. Рафаэль упал рядом с Терри, их ноги соприкоснулись.
– Если еще троих завалить, звезда получится, - сказала Елка.
– Кот, а ты говорил, что не умеешь стрелять!
– Я и не умел раньше, - сказал Кот, опуская винтовку.
– А это, оказывается, просто. Снимаешь с предохранителя... кстати о предохранителе...
Он поднял ствол, что-то пошевелил, винтовка выстрелила еще раз. Пуля оглушительно просвистела над Елкиным ухом, ветерок распушил волосы на виске.
– Упс, - сказал Кот.
– Не так уж и просто. Наверное, надо как-то по-другому... вот если так...
– Брось ружье!
– завизжала Елка.
– Брось бяку немедленно!
Кот подчинился. Винтовка ударилась прикладом о корень, подпрыгнула, упала плашмя и выстрелила в третий раз. Мертвое тело Рафаэля дернулось.
– Машина убийства, - пробормотал Кот.
– Чтобы я еще раз...
Терри открыл глаза, поднял голову, закашлялся и плюнул кровью себе на футболку.
– Что такое?
– спросил он.
– Кто стрелял?
– Я стрелял, - ответил Кот.
– Рафаэль с ума сошел, на людей стал бросаться.
Терри пошевелил ушибленную челюсть, поморщился. Сунул палец в рот, стал пересчитывать зубы.