Властелин стихий
Шрифт:
Вот я же осел зазнавшийся! Привязал к себе птицу, а имя ей дать не удосужился. Друг называется… А ведь карагач мне недавно жизнь спас.
— «Прости, дурака! — мысленно обращаюсь я к птице, нарушая ее сон — мне, правда стыдно. Знаешь, в одном из миров в глубокой древности правил бог с головой хищной птицы. Его красивое имя очень тебе подходит. И оно короткое, как у всех настоящих воинов. Можно, я буду называть тебя его именем?»
Янтарный глаз приоткрылся, и карагач одобрительно мигнул. Имя ему явно понравилось.
— Моего карагача зовут Гор. Но кроме наших
— Могли бы и не предупреждать, князь! — довольный оказанным доверием, улыбнулся Стеф и покатал на языке, задумчиво повторяя — Гор… Гор… Какое славное имя для боевой птицы…!
Орнелла подняла глаза от своей шкатулки с драгоценностями и вопросительно уставилась на вошедшего в номер Дирка. В холодном женском взгляде не было и следа от былой страсти, словно не она извивалась в его руках, требуя все больше ласки и боли. А теперь там одно лишь равнодушие и легкое презрение к случайному любовнику, которого она явно ни в грош не ставила. Утром баронесса проснулась и снова вернулась к тому состоянию, в каком пребывала до знакомства с ведьминским порошком — идея о мести опять всецело завладела ее умом. Поэтому нынешний тон Орнеллы был расчетливым и деловым
— Что сказала ведьма?
— Сегодня вечером Шолла ждет вас, баронесса. Все готово к ритуалу.
— Отлично. Значит, я могу отпустить карету, и сказать кучеру, чтобы утром он уезжал домой. С хозяином таверны заранее расплатилась, ну, а ты деньги за мою кремацию получишь перед ритуалом.
Она снова опустила глаза не шкатулку и о чем-то задумалась. При всей неприязни, Дирк не мог не восхититься самообладанием этой женщины, шедшей на смерть ради мести за гибель сыновей. Но и от язвительного замечания он тоже не удержался — уж больно задевал ее пренебрежительный тон
— Думаешь, где бы закопать эти побрякушки? Или отнесешь их жрецам в храм?
— Вот еще! — фыркнула баронесса — А ты никак надеялся, что они достанутся тебе?
— Не скрою, мысль такая у меня была — не стал отрицать очевидного Дирк — но нет, так нет. Меня гораздо больше интересует возможность пробраться в Минэй. Не только у тебя там есть, с кем поквитаться.
— И кто же так насолил тебе, что ты готов рискнуть своей свободой?
— Любовница молодого Тиссена. Она осталась мне должна крупную сумму.
— Врешь ведь! — усмехнулась Орнелла — Я краем уха слышала о ней, и вдовушка эта вряд ли имела дело с такими нищебродами, как ты. Скорее уж ты просто решил отомстить за то, что она побрезговала тобой.
Дирк скривился от того, насколько легко баронесса просчитала его мотивы. Хотя чему тут удивляться? Эта стерва была из той же породы, что и Бренна. Они одного поля с ней ягоды. Обеим только князей, да богачей подавай. И желательно молодых красавцев. Две ночи он ублажал эту надменную гадину, из сил выбился, и никакой благодарности, одни только насмешки. Дирк бы с великой радостью вырвал баронессе язык за ее слова, но к несчастью была еще и Верховная ведьма, имевшая над ним полную власть. Так что пришлось стерпеть обиду и улыбнуться через
— Послушай, Орнелла, это ведь и в твоих интересах. Шолла — ведьма опытная, но и на старуху бывает проруха. А если щенок Тиссен окажется живучим и сдохнет не сразу? Неужели ты не хотела бы нанести ему еще один страшный удар, даже после своей смерти?
Баронесса надолго задумалась, постукивая ногтями о крышку шкатулки
— И что ты предлагаешь?
— Вели кучеру отвезти меня в Минэй. А чтобы головорезы пропустили на Ведьмином перевале, напиши письмо с назначением меня своим управляющим.
— Не считай головорезов дурнее себя! — презрительно махнула рукой Орнелла — Никто тебя не пустит в княжество без прямого распоряжения Тиссена, даже если ты предъявишь им десять таких писем. Они Главного Инквизитора не пропустили, дворян-восточников развернули, а с такими. как ты, у них разговор вообще короткий. Молодой князь завел такой порядок, что там муха без спроса не пролетит! Даже меня на выезде пытались обыскать. На выезде!
— Обыскать?! Баронессу? — искренне удивился Дирк такому беспределу — И как же ты отбилась от них?
— Повезло. Знакомого офицера там встретила. Есть еще в Минэе дворяне, которые помнят баронессу Лубен и ее смелых сыновей.
— Так может…
— Даже не мечтай. Брюс — мальчик, конечно, хороший. Он и добро помнит, и щенка Тиссена люто ненавидит, но закон нарушать все равно не станет. Просто потому, что если его поймают на взятке, то отправят на каторгу, и Брюса не спасет даже то, что он признанный бастард покойного Альбрехта. Щенок безжалостно убил двух братьев, а уж сгнобить в каменоломнях чужими руками…
— Ну, это смотря какая взятка… — задумчиво потер подбородок Дирк, прикидывая, какой суммой может соблазниться бастард. Деньги проблемой не были, на такое дело Верховная точно не поскупится. Главное, найти к этому Брюсу правильный подход.
— Орнелла скажи: ведь если он вынужден служить головорезом, значит с деньгами у них в семье плохо? Он беден?
— Да, именьице у них с матерью совсем паршивое. Если честно, то эта наивная дура никогда не умела тянуть с Альбрехта деньги. Он недорого от нее откупился, когда та забеременела. Но тем не менее, Брюс все же аристократ, хоть и незаконнорожденный, и в этом барончике течет княжеская кровь. Хотя, где тебе, простолюдину, понять нашу дворянскую гордость, ты и за серебрушку продашься!
Орнелла презрительно усмехнулась и снова опустила пальцы в шкатулку, перебирая свои украшения. Дирк еле сдержался, чтобы не отвесить хорошую затрещину шлюхе, считающей себя выше его. Но усилием воли сдержался. Слишком важное дело они сейчас обсуждали, и впереди забрезжила надежда поквитаться с Бренной.
— А если ты напишешь завещание на его имя?
— Завещание…? — баронесса удивленно вскинула на Дирка глаза и презрительная усмешка снова появилась на ее губах — Ты намекаешь на эти драгоценности? Ну, уж нет! Каждое из этих украшений — подарок Альбрехта, и память о нем. Я не позволю, чтобы чужие руки касались их. И уж тем более руки одной из его бывших любовниц. Перебьется!