Властелин страны кошмаров
Шрифт:
Глава 27
— Что-то Роджер невесел, — сказал Джим, когда они на кухне заканчивали поздний завтрак. Роджер хмуро сидел, упираясь локтями в стол.
— Роджер несчастлив, — заявил он. — На глазах у Роджера его последние деньги были истрачены на какого-то засранца. Роджер сломался.
В это время Терри Сакс, «засранец», на «форде» Роджера ехал на рынок в Сен-Иоахим. С тех пор, как он прошлым утром закончил «Дэус X» и заслал его, делать ему было совершенно нечего. Времени прошло достаточно, а ответа все не было. Последний отпрыск фамилии Жено по мужской линии заметно расстроился.
Джим догадывался,
Роджер испытывает понятное беспокойство, интересно, что он скажет, когда увидит счета за телефон, подумал Джим.
Последние четыре дня телефон был в ходу почти двадцать четыре часа в сутки: Терри Сакс передавал базовую программу-взламыватель, чтобы установить, по каким каналам можно запустить «Дэус» в главный процессор компании «Ризингер-Жено». Главный процессор был защищен от такого вторжения и мог поднять тревогу после трех неудачных попыток, но Терри сумел обойти это препятствие, используя личный код Роджера через компьютерную сеть сен-назерского завода. Подключиться к линии частной компании Терри сумел с помощью простого устройства, которое он сам называл «коробкой для сыра». У него ушло почти полдня на то, чтобы все проработать, и всего десять минут, чтобы подключиться, когда Роджер провел его на завод по гостевому пропуску. Смутные воспоминания Джима о процедуре допуска, которую он наблюдал на экране компьютера Линды, послужили для Терри отправной точкой. А дальше, как объяснял Терри, шла обычная хакерская рутина.
Роджеру вовсе не понравилось, что его личный код используют подобным образом. Он отлично обошелся бы без этого. Каждый день ему приходилось ездить на завод, скрывать все, что он знает, и вечером докладывать на ферме те слухи, которые циркулировали в компании. Об исчезновении Рашели в полицию так и не заявили, предполагалось, что это дело внутренней службы безопасности. Официальная версия гласила, что она сбежала с англичанином, который страдал психическими расстройствами, но считался безобидным. Больше всего Джима обидело прилагательное «безобидный».
Завтрак кончился тем, что Роджер запустил стулом в стену и удалился в соседнюю комнату. Он не умел злиться, и приступы ярости переходили у него в замешательство.
Что Джим мог ему сказать? С той минуты, как Терри приступил к работе, он сам находился во власти подобных эмоций. «Дэус» больше походил на далекую мечту, которую два друга могли обсуждать до поздней ночи; в такие минуты все кажется возможным, особенно успех, который придет, как только они решат эту задачку. При свете дня оказалось, что за все надо платить, а задачка написана на песке. Сейчас, при свете дня, «Дэус» не держал удар. Похоже, Джим подложил Терри свинью, заставив его воплотить мечту в жизнь. Не каждому дано выдержать подобное, как однажды сказал Гранди.
Сидя рядом с ним за столом, Рашель произнесла:
— Хотелось бы, чтобы ты оказался прав. Мы многое можем потерять из-за тебя.
— Тогда как я сам уже потерял все, что только можно.
— Я не это имела в виду!
Но это было так.
Она его ни в грош не ставила. Теперь он уже знал, что был для нее не человеком, оказавшимся в трудном положении, а средством
Джим понимал, что этот момент не за горами: «Дэус», судя по всему, провалился, а он сам совершенно не помнил, как его лечили. Дело было за малым: пока Рашель сама все поймет. Почему-то он был уверен, что это не займет много времени.
Она была права. Это был худший год в его жизни.
Роджер что-то крикнул в соседней комнате.
Через секунду они оказались рядом с ним. Все трое наблюдали, как на экране мелькают цифры и знаки с такой скоростью, что невозможно ничего разобрать.
— Что нам теперь делать? — беспомощно бормотал Роджер.
— Ничего, — сказал Джим. — Терри все подготовил. Ничего не надо трогать, пока не кончится загрузка.
Только бы это было то, что мы ждем, думал он. Ликовать еще рано.
На загрузку ушло четыре минуты, после этого экран вдруг очистился, только мигал курсор, демонстрируя, что машина готова к дальнейшим инструкциям. Джим сел за клавиатуру.
— Давайте посмотрим, что тут есть.
«Прочтите, потом все сотрите, — читали они. — Ваша линия не защищена, ее могут проследить. Далее следует информация по проекту „Октябрь“. Где бы вы ни были, получите информацию и немедленно уезжайте. В следующий раз попробуйте заслать вместо этого „Мэгги“».
— От кого это? — спросила Рашель.
Джим изучал надпись на экране:
— У меня есть слабое подозрение.
Они подвинулись, чтобы Роджер мог просмотреть данные, которые шли вслед за этим сообщением.
— Это профиль программы продукта, — тут же заявил он и через минуту добавил: — Это ЭПЛ, но измененная версия.
Джиму эти слова ничего не говорили, но, судя по всему, они были вполне понятны Роджеру.
Он почитал еще немного, потом возбужденно добавил:
— Здесь собрано все. Мне понадобится несколько часов, чтобы все разобрать, но этого хватит, чтобы отправить их на виселицу.
— У нас нет нескольких часов, — сказала Рашель. — Джеймс! Мы уезжаем.
— Вот так сразу?
— Ты же видел, что там написано. Они могут проследить линию и добраться до нас. Мы не знаем, как давно они начали.
— С этим они вряд ли пойдут в полицию.
— Полиция меня не волнует. Гораздо меньше мне нравится мысль про Даниэля, который может нагрянуть из Парижа.
Одно упоминание телохранителя Рашели заставило Джима взлететь по лестнице к себе в комнату, чтобы собрать то, что в данный момент времени было для него наиболее ценно: новый радиоприемник, две рубашки, немного белья и джинсы, которые не совсем подходили по размеру. У Рашели были самые благие намерения, когда она делала для него покупки, но голова ее при этом была занята совершенно другим. Пока он собирал вещи в две пластиковые сумки, он вспоминал Даниэля, как охранники Лувра тащили его назад, а он с затаенной ненавистью глядел на Джима, и его взгляд, пересекая всю галерею, прожигал Джима насквозь. Его ночные видения стали вполне сносными, особенно с тех пор, как был удален имплантант, но все равно кошмары снились часто, ведущую роль в них играл Даниэль Миндел.