Властелин знаков (Лексикон)
Шрифт:
— Так когда мы займемся чем-то стоящим? — поинтересовалась Ласка на следующий день.
— Скоро. Но я должен провернуть кое-какие дела, а ты тем временем… — Озорник извлек из-под стола перевязанную шпагатом стопку книг. — Вот, держи. Прочти и… Нет, конспектировать, пожалуй, не надо; просто составь свое мнение. Заодно подучишь язык. Вперед, малыш Билли!
Подборка оказалась весьма специфической: бритиш-славянский словарь и три тяжеленных тома «Краткой истории Евразии и Британской Империи». Чтение неожиданно увлекло Ласку: здесь, в убогой комнатушке с обшарпанной мебелью, скрипучим полом и выкрашенными в пивной цвет стенами, ничто не отвлекало от текста.
Треть
Желание поговорить с Озорником становилось все сильнее, но тот где-то пропадал целыми днями. Близости меж ними больше не было; впрочем, необходимость соблюдать конспирацию не оставляла даже шанса на это. Тонкие стены и чуткий слух желчной хозяйки пансиона сводили на нет все романтические помыслы. Да и сам Озорник вел себя так, будто меж ними ничего не случилось… В конце концов, та ночь в Гавре стала казаться Ласке чем-то вроде сна… Или мимолетной фантазии. Они виделись лишь за едой, да и то не всегда — Озорник частенько возвращался под утро и, буркнув что-то невразумительное, заваливался спать.
— Тебе стоит подстричься, и чем хуже — тем лучше! — заявил Озорник спустя неделю. — Еще немного, и постояльцы начнут задаваться вопросом — действительно ли перед ними мальчик. Уж больно ты хорошенькая!
Ласка покраснела.
— Справилась с переводом?
— Шутишь? Я и половины первого тома не осилила…
— Ладно, у нас не так много времени. Знаешь, я ведь недаром принес именно эти книги. Скажи, тебя ничего не насторожило в прочитанном? Не возникло ли ощущения фальши, неправильности мироустройства? — добавил он, когда девушка озадаченно нахмурилась.
— Мне не нравится то, что делает с другими странами Империя, если ты об этом…
— Да нет же! — Озорник досадливо мотнул головой. — Ну вот, например, неандертальцы и люди… Как ты думаешь, это естественно, что оба вида мирно сосуществуют рядом? Я уже не говорю о фелис, московитских медведях и прочих…
— А что здесь такого? — пожала плечами Ласка.
— Знаешь, есть закономерность: там, где живут мыши, — не водятся
— Но неандертальцы живут в основном в Швейцарии.
— А еще на Памире и на Дальнем Востоке, — подсказал Озорник. — Не говоря о тех, которые встречаются в Империи — и не сказать, что редко. Ну, а как тебе Новый Свет с его странной природой и чудищами, которые не привидятся даже в самых кошмарных снах? В Старом Свете они вымерли миллионы лет назад!
— На что ты намекаешь? — непонимающе сдвинула брови девушка.
— На то, что этот мир неестественен. Он — словно химера, склеенная из разных кусков. Он лишен логики и гармонии. Взять хотя бы Империю — уродливую, будто раковая опухоль, опутавшую щупальцами весь мир. Империю, столица которой имеет размер больший, чем иные государства. Заметь, я говорю не о справедливости — это понятие слишком человеческое, к тому же все воспринимают его по-своему.
— Ну… Наверное, это можно как-то объяснить, — не слишком уверенно сказала Ласка.
— Вот именно, что «как-то»! — Озорник усмехнулся. — Официальная наука тщится это сделать уже давно. Ученые мужи погрязли в суемудрии, все больше запутывая других и себя паутиной объяснений и толкований. И некому окинуть все свежим взглядом и сказать «не верю!».
— Сказать-то можно, — хмыкнула девушка. — А дальше?
— А дальше — всего лишь шаг до простой, в сущности, догадки. Этот мир не всегда был таким. Его создали, создали искусственно — но… Не слишком-то искусно.
— Кто? Господь Бог?
— Вовсе нет. Его творение, полагаю, было совершенно. — Озорник серьезно смотрел Ласке в глаза. — Это дело рук человека… Но вот инструмент, оказавшийся в этих руках, вполне возможно, принадлежит Создателю.
В комнате воцарилось молчание. «Инструмент? О чем это он? И… Уж не то ли самое, что он ищет?» — подумала девушка.
— Я называю его Лексикон, — вновь заговорил Озорник. — В переводе с древнегреческого — словарь. Помнишь, как в Библии: «Вначале было слово». Наш мир изречен,Ласка. Он соткан из слов. Из символов. Из единиц структурированной информации. Не знаю, как обозначить точнее; в человеческих языках нет точной аналогии, а математические формулы ты не поймешь, слишком специфичная область. Собственно, и сам Лексикон не является книгой в привычном нам понимании; скорее, это некое устройство.
— Откуда ты все это знаешь?!
— Я потратил два десятка лет, чтобы прийти к таким выводам. Двадцать лет изысканий, кропотливых исследований и путешествий. Зато теперь у меня есть ответы на главные вопросы.
— Что… И где? — после недолгих раздумий предположила девушка.
— В яблочко! — Озорник прищелкнул пальцами и негромко рассмеялся. — Ты умница. Я знаю, что собой представляет Лексикон; знаю, как им можно воспользоваться и что за этим последует. И самое главное: теперь я знаю, где он находится.
— Ну так пойдем и заберем его оттуда! — воскликнула Ласка.
— А вот здесь начинаются сложности. Знаешь, в Империи бытует такая пословица: «Дьявол кроется в деталях».
Хиггинс, прислонившись к опоре монорельса, лениво поигрывал навахой. Плавно изогнутое лезвие с громким щелчком открывалось, после чего фелис подцеплял вытяжное кольцо когтем, высвобождая клинок из замка — чтобы спустя секунду щелкнуть им вновь.
— Ваше племя прям само не свое до всяких острых вещиц, — заметил Мусорная Голова. — Словно нарочно на неприятности нарываетесь.