Властелин знаков (Лексикон)

Марушкин Павел Олегович

Озорник снял повязку с поврежденного глаза. Вписанный в глазницу иероглиф вдруг запульсировал ослепительным зеленым огнем — и вышел наружу, пронзив стены и перекрытия, оттиснув в сером лондонском небе изумрудное факсимиле. Кажется, Ласка закричала — а может быть, ей это только показалось, ведь ни двинуться, ни даже сделать вдох у нее не было ни малейшей возможности. Зеленый огонь выжигал пространство, реальность плавилась, словно ледышка, брошенная в чрево костра — и текла… Обратно.Иероглиф неторопливо вращался — там, в небе, и здесь, в глазнице Озорника; но это тами здесьбыли одним и тем же! Позднее, пытаясь хоть как-то сформулировать для

себя происходившее, девушка натыкалась на полную лингвистическую беспомощность: в языках Атаманства и Альбиона попросту не было слов, чтобы описать этот процесс. Остались лишь воспоминания о неторопливых метаморфозах знака — и ощущение ветра, ураганного, но в то же время неосязаемого, призрачного: он с равной легкостью пронзал воздух, стены домов, землю.

* * *

Распрощавшись с инспектором полиции, Джек Мюррей поспешил домой. Тайна, которой, пускай ненадолго, владел он один, растравляла журналистские инстинкты. Графиня, точнее лжеграфиня, была не кто иная, как мисс Вайзл, его соседка! Разумеется, там, в гостиной полковника, он не признал ее сразу — в кринолине, с шикарной прической. Интересно, а она? Вдруг она запомнила его еще с той самой первой встречи — и съехала с квартиры, оборвав единственную ниточку. Нет, нет, этого не может быть! Загадочная незнакомка, каким-то образом причастная к смерти полковника Фокса, просто не могла ускользнуть у него из-под носа; это было бы в высшей степени несправедливо! Мюррей вспомнил настоящуюграфиню Воронцову: жертвой похищения оказалась желчная старуха с землистым лицом и жутким ломаным бритиш, донельзя раздосадованная необходимостью давать показания в полицейском участке. Да уж, в исполнении юной авантюристки родовитая московитская аристократка выглядела куда более… интересной. «Уж не влюбился ли я? — весело подумал Джек. — Хм-м… Просто из головы нейдет. Этот тонкий стан, высокие скулы, шальные азиатские глаза. Кто же вы такая, мисс Проныра? Неужели — обыкновенная преступница? Или здесь скрыто что-то еще. А вдруг она — агент московитской разведки?! Бред, конечно, но все же. Нет, я определенно был прав, что ни словом не обмолвился полиции! Надо разобраться в этой истории самому».

Джек намеревался узнать номер квартиры мисс Вайзл у консьержа, он даже придумал подходящий предлог — заколка, якобы утерянная девушкой и найденная им на лестнице. Но последующие события спутали все его планы.

— Мистер Мюррей, сэр! Вам записка! — Консьерж приветственно помахал плотным конвертом. — Просили передать, как только я вас увижу, это срочно…

На сложенном вчетверо листе бумаги красовалась всего одна строчка: «У меня. Немедленно!» Подписи не было, но Джек и так знал, от кого пришло послание: из всех его знакомых готическими буквами писал только один человек…

— Скверные новости? — участливо осведомился консьерж при виде помрачневшего лица Мюррея.

— Н-нет… — в задумчивости протянул журналист. — Просто… А, неважно!

Послание было от Сильвио; но в таком тоне друг и наставник до сих пор к нему не обращался. Больше смахивает на приказ. Должно быть, случилось нечто экстраординарное.

Владелец сети книжных магазинов и по совместительству Мастер Центрально-Европейской масонской Ложи Сильвио Фальконе метался по своему кабинету, словно дикий зверь, посаженный в клетку.

— Господи, Джек, почему так долго?! — воскликнул он, стоило Мюррею переступить порог. — Я битый час вас жду!

— Гм… А что, собственно, случилось? — полюбопытствовал Джек.

— Мистер Инкогнито! — выпалил Сильвио и рухнул в кресло. — Он здесь, в Лондоне — и применяет свои… способности.

— И… где это произошло?

— Ориентировочно — в восточной части Гринвича…

У Мюррея отвисла челюсть:

— Не может быть!!! Это же… Я ведь там живу! И ничего похожего…

Наставник скрипнул зубами:

— Это означает только одно, Джек… Вы попали под его воздействие.

* * *

Тогда,

три года назад, все началось внезапно. Сильвио Фальконе не желал медлить ни секунды, а Мюррей не собирался упускать заманчивые карьерные перспективы ради лишнего саквояжа с барахлом. Бумажник, тросточка да трехпенсовый, карманного формата бульварный роман — вот и все имущество, с которым молодой человек рискнул отправиться в путешествие. Едва завидев улыбку Фортуны, хватай свой шанс обеими руками — это правило он выучил твердо. Но не только честолюбие привело его в Центрально-Европейскую Ложу. В то время как большинство оксфордских однокашников Джека считало масонство не более чем клубом с забавными ритуалами и неплохими банкетами, Мюррей искренне восхищался миссией, добровольно возложенной на себя этими людьми. «Мы — строители, Джек. Но Храм, возводимый нами, создается не в честь дряхлых богов, а в честь человечества, в честь разума и науки. Масон — это не просто просветитель… Масон — это состояние духа; деятельное стремление к истине, постоянное самосовершенствование — и ясное понимание того, что совершенство недостижимо», — говорил Сильвио Фальконе, тогда всего лишь один из друзей семьи. И как только наставнику потребовалась помощь, он не раздумывал ни минуты — можно сказать, напросившись в спутники Сильвио. Вот тут-то Джек впервые почувствовал нешуточную мощь организации, членом которой уже некоторое время являлся. Паромы на континент были переполнены; но стоило появиться Фальконе — как его тут же проводили к начальнику порта.

— Ну вот, дело улажено! — спустя пять минут заявил наставник. — Для нас нашлись две каюты в классе «люкс».

— Ого! У вас хорошие связи, сэр! — уважительно заметил Мюррей.

— Безусловно, — тонко улыбнулся Сильвио. — Но в данном случае я просто воспользовался правом занимать места, бронированные для членов правительства.

Джек изумленно вскинул брови.

— Да, у некоторых из нас есть такие привилегии… И не только такие, — заметил наставник чуть позже, удобно устроившись в мягком кресле.

— Значит, Центрально-Европейская Ложа работает на правительство Империи?

— Скорее уж наоборот. В данном конкретном случае…

— Наоборот?!

— Не забивайте себе голову, Джек, — поморщился наставник. — У нас сейчас есть более насущные проблемы. — Он порылся в саквояже и достал отпечаток с дагерротипа.

— Кто это?

— О, этот джентльмен известен под разными именами: Адам Дрейзе, Дэниэл Блэксмит, Артур Ли… Мы называем его мистер Инкогнито. Зря улыбаетесь, Джек… Это очень опасный человек. Очень. И нам необходимо заполучить его.

— Что значит — заполучить?

— Заполучить — значит заполучить. Любым способом.

— Похищение?! — Джек ошеломленно глянул на наставника.

— Ну… В общем, да. Я сильно сомневаюсь, что он согласится помогать нам добровольно. — Фальконе покосился на своего протеже. — Боитесь?

— Это как-то… Не совсем законно, знаете ли! — Мюррей нервно усмехнулся.

— Вы все еще не понимаете. Если понадобится, мы наймем самых отпетых преступников и схватим его средь бела дня на глазах у изумленной публики. А полиция, Джек, будет отгонять любопытных и расчищать похитителям дорогу.

Юноша некоторое время молчал, переваривая сказанное.

— Но тогда зачем… В смысле, для чего вам нужен я?

— Мы стараемся действовать по возможности деликатно. Чем меньше посторонних будет осведомлено, тем лучше. Вы молоды и сильны, к тому же неплохо боксируете, да? Ну, это на крайний случай, конечно. На континенте к нам присоединится наш коллега — собственно, он крупный специалист в такого рода делах.

«Специалиста» Джек представлял себе этаким низкого пошиба громилой; но мсье Легри оказался представительным господином, одеждой и повадками скорее напоминавшим финансиста или банкира, чем некую темную личность. Даже охранник его, внушительного вида неандерталец со странным прозвищем Имеющий Зуб, выглядел именно тем, кем являлся — телохранителем важной персоны.