Властелины стихий
Шрифт:
Он подозвал Хедвигу и привязал письмо к услужливо протянутой лапке.
— Только живо! Одна лапа здесь, другая там, ладно?
Сова утвердительно ухнула и взмыла в воздух. Гарри проводил её взглядом, пока она не скрылась в небе. Затем он слегка вздохнул и отошёл от окна.
Глава 2
Уизли приехали за Гарри сразу же, как только получили разрешение Дамблдора. Директор сказал, что, несмотря на сложную ситуацию в магическом мире, несправедливо держать Гарри у Дарсли всё лето. Рон тут же послал письмо Гарри, и тот с нетерпением стал ждать отъезда. Уизли приехали на министерской машине, и увезли Гарри в Пристанище.
В Пристанище он весело провёл оставшиеся недели каникул, и после того, как он, пополнив свои запасы золотых галлеонов в банке, сделал покупки на Диагон-аллее, все Уизли, Гарри и Гермиона, присоединившаяся к ним в «Дырявом котле», отправились на вокзал Кингс-Кросс, чтобы сесть на экспресс до Хогвартса.
Они опаздывали — так же, как и на втором курсе. До отхода поезда оставалось всего пять минут, когда они наконец попали на платформу. Почти все ученики уже были в поезде, а провожающие их родственники стояли на перроне. Друзья с трудом протискивались сквозь толпу. Раздался свисток к отправлению, и они запрыгнули в ближайший вагон. Поезд тронулся. Все стояли в тамбуре и махали мистеру и миссис Уизли, Фреду и Джорджу (близнецы уже закончили Хогвартс и предпочли заняться хохмагазином, который приносил немалый доход — в этот раз Рону и Джинни купили не подержанные вещи, а новёхонькие, чему они были несказанно рады — и поэтому миссис Уизли не стала возражать против их решения), а когда вокзал скрылся из виду, пошли искать свободное купе.
К их огромному удивлению и досаде, в поезде не оказалось ни одного пустого купе — в поезде было много детишек, которых родители решили пораньше отправить учиться, чтобы они смогли выучить хоть какие-нибудь заклинания, и, к тому же, все считали, что Дамблдор лучше всех сможет защитить детей в случае опасности, ведь Хогвартс — это почти что целая крепость. Весь поезд был забит битком, и друзья с трудом обнаружили почти свободное купе. Там оставалось три места, и Гарри с Джинни решили остаться здесь. Рон с Гермионой отнесли вещи в вагон для старост, а затем вернулись к Гарри.
Единственным пассажиром в купе была девушка приблизительно их возраста. Она спала, уронив голову на сложенные на столе руки. Лицо её было повёрнуто к окну, и друзья не могли видеть его. Но они могли сказать с уверенностью — её раньше в Хогвартсе не было. Таких волос — невероятно густых и длинных, иссиня-чёрных как воронье крыло — не было ни у одной девочки в школе, они могли поклясться в этом.
— Как ты думаешь, кто это? — полушёпотом спросил Рон у Гарри.
— Понятия не имею, — промямлил тот в ответ, с изумлением её разглядывая.
— Наверное, она приехала из другой школы по обмену, — предположила Гермиона. — Дамблдор решил возродить эту традицию, чтобы сплотить магов из разных стран. Может, она из Дурмштанга?
Рон нахмурился. Любое воспоминание о Круме пробуждало в нём ревность.
— Значит, в Слизерине будет пополнение, — хмуро заявил он. — В этом Дурмштанге один тёмный маг сидит на другом, и Упивающимся Смертью погоняет.
— Вовсе и не так, — горячо заспорила Гермиона, — в Дурмштанге тёмных магов не больше, чем в Хогвартсе. Когда
— Да тихо вы, — цыкнул на них Гарри. — Вы сейчас её разбудите, а я не хочу пока выяснять, тёмный она маг или нет. Если да, то она нам всю дорогу покоя не даст!
— А если нет? — ехидно вопросил Рон.
— Всё равно не даст, — безапелляционно заявил Гарри.
— Потрясающая у тебя логика, парень, — захихикал Рон, но спорить перестал.
Они сели и стали тихо болтать. Разговор в основном касался Вольдеморта, но никто не мог сказать, чего ждёт Тёмный Лорд. Даже Гермиона пребывала в растерянности. О деятельности Ордена им было известно немногим больше. Хоть родители Рона и состояли в Ордене, он не замечал в их занятиях ничего особенного. Они вели себя так, словно ни о каком ордене не знают, и каждый раз, когда Рон пытался что-то у них спросить, переводили разговор на другую тему.
Время от времени друзья посматривали на незнакомку, но та, судя по всему, спала крепко и просыпаться не собиралась.
Поездка успокаивала Гарри. Он был счастлив, что наконец возвращается в родной Хогвартс. Но он знал, что им ещё предстоит одно неприятное событие. И когда дверь купе наконец отворилась, и вошли Малфой, Крэбб и Гойл, Гарри ничуть не удивился и только крепко сжал палочку в кармане робы.
— А я уж грешным делом думал, что ты не появишься, Малфой, — беззаботно произнёс он.
— Ты что, неужели скучал по мне, Поттер? — насмешливо процедил тот. — Уж прости, я не из вашей тусовки. Милуйся лучше с Уизли, а у меня нормальная ориентация.
— А я бы так не сказал, — усмехнулся Гарри, — ведь я ещё ни разу не видел тебя без парочки твоих дружков-телохранителей.
Крэбб с Гойлом переглянулись, видимо, не врубаясь, но на всякий случай засучили рукава и сжали кулаки, каждый из которых был с голову ребёнка.
Малфой кисло усмехнулся. За лето он сильно изменился, и Гарри не мог не признать, что, несмотря на то, что Малфой был самой большой скотиной, когда-либо появлявшейся на этой планете, он стал невероятно красив. Он очень вырос за это лето, и теперь его рост даже немного превышал шесть футов. Драко унаследовал от своего отца стройную высокую фигуру, волосы цвета платины и серые глаза, но чертами лица он был больше похож на мать — поразительно красивую, но очень опасную женщину. Как и всегда, одет он был с иголочки — стильно и дорого.
— Как гласит пословица, у кого чего болит… Если хочешь, могу одолжить их тебе на время, — Малфой повернулся к Рону. — Ба, Уизли, да у тебя новая роба! Неужели пособие для нищих настолько увеличили? Или же твои родители записались в лабораторию — работать кроликами? Плодитесь-то вы так же быстро… — Малфой презрительно улыбнулся.
Рон побагровел.
— Я убью тебя, ублюдок, — прохрипел он и стал медленно подниматься.
Гарри и Гермиона схватили его за робу, чтобы удержать…
— Зачем же убивать столь милого молодого человека? — раздался немного насмешливый, мелодичный, низковатый голос.
Все изумлённо обернулись в сторону окна. Девушка проснулась и теперь с нескрываемым интересом смотрела на разыгравшуюся сцену.
Все бывшие в купе оцепенели. Она была поразительно, завораживающе прекрасна, но какой-то опасной, дикой красотой. Так же прекрасен тигр перед прыжком или дракон, парящий в закатном небе.
Её глаза, настолько тёмные, что радужка сливалась со зрачком, были обрамлены невероятно длинными чёрными ресницами. Брови дугой, с небольшим изломом посередине, и тонкий нос придавали её лицу немного хищное выражение. На тонких, слегка изогнутых губах играла задумчивая улыбка.