Властитель ледяного сердца
Шрифт:
Не сказав более ни слова, Властитель прошел мимо грозно смотревшей на него женщины и отправился в свою… в их комнату. Нет, никаких мотивов иного толка, чем погрузиться в сон, он не имел. И с некоторой толикой опаски думал о том, что в его доме им так же придется делить одну постель. Какое-то время так точно, пока Совет не даст знать, что они могут этого не делать более. Но свое обещание он собирался сдержать. Прикасаться к Йолинь он и не думал, более того, намеревался выделить ей отдельное крыло под личные нужды. А ночевки… Ну, подумаешь, ведь всегда можно сделать вид, что её просто нет.
Тихонько притворив дверь, пропуская в крохотную комнатушку скупой лучик света, Рик вошел внутрь. В свете угасающего месяца
Додумать он так и не смог, наткнувшись на фосфоресцирующий небесно-голубой взгляд твари, что почувствовала его намеренье и сейчас предупреждающе скалилась, высунув морду из-за другого бока принцессы.
Рик усмехнулся, не отводя взгляда от животного, и вместо того чтобы прикоснуться к Йолинь, похлопал лобастую морду щенка.
— Спи, — фыркнул он, — не трону я её.
Странно, но Рику почудилось, будто бы тварь поняла то, что он сказал. Широко зевнула и исчезла, уткнувшись носом в бок Йолинь.
Решив, что с него на сегодня хватит, Рик решительно накрыл себя и принцессу одеялом и провалился в сон.
Казалось, уже тысячу лет ей не было так хорошо. Она парила в облаках, её кутал в свои объятия теплый воздушный поток. Он забирал всю боль, негодование и усталость, а взамен приносил нечто несоизмеримо большее. Он ласкал её ноги, бедра, поднимался выше, чтобы сомкнуться на тонкой талии, разнося жар по всему телу, и она отвечала ему. Казалось, её пальцы ловят воздушные потоки, путаясь в них, тело старается прижаться странному источнику блаженства сильнее, чтобы испытать жаркое прикосновение губ к шее…
"Губ к шее?!" — первая связная мысль заставила Йолинь испуганно распахнуть глаза и замереть, поражаясь собственному открытию. Ночная рубашка задралась почти до талии, и по обнаженным ногам принцессы, обвивающим бедра мужчины, скользили горячие руки, поднимаясь все выше к ягодицам. Она льнула к нему всем телом, а её пальцы запутались в длинных белоснежных волосах, в то время как тело принцессы изгибалось, подставляя шею поцелуям Властителя. Внизу живота рождалось пламя и желание, в котором тонула любая связная мысль. Йолинь желала, чтобы его руки не останавливались, чтобы продолжали свое скольжение по её обнаженной коже. Мечтала касаться его, сжимая широкие плечи, покрывая поцелуями его лицо. Но она уже проснулась, и сознание понемногу возвращалось к ней. И происходящее вдруг показалось
— Ч-что п-происходит? — ей с трудом удалось отстраниться от Рика на жалкий сантиметр и попытаться притянуть его лицо к себе. И только сейчас она осознала, что он спит… Спит, как и она всего мгновение назад. — Рик! — встряхнула она Властителя и тут же растерялась, когда он открыл свои необыкновенные глаза цвета шторма. Мужчина озадаченно моргнул, словно и сам не сразу понял, что происходит, потом хищно прищурился и, словно получив удар в грудь, с шумом втянул воздух.
— Что… — кое-как сказал он, а потом, будто бы что-то поняв, резко поднялся с кровати, отстранив от себя Йолинь, и, не смотря более на нее, начал одеваться. — Прости, — сказал он, стоя к ней вполоборота. — Я сделаю все от себя зависящее, чтобы этого больше не повторилось, — скупо добавил он, прежде чем вышел из комнаты.
Стоило двери за ним затвориться, Йолинь и сама не заметила, как по её щекам заскользили крупные слёзы странной, такой новой для неё, обиды отвергнутой женщины. И не то, чтобы она так уж сильно хотела быть с ним… Конечно, не хотела! Но так обидно, унизительно, неловко она не чувствовала себя никогда.
Рик вылетел из комнаты принцессы, словно невидимое пламя жгло ему ноги.
"Совет, будь он проклят!" — рычал про себя Властитель, — "Если я и решу взять свою жену, то уж точно не во сне под вашу дудку!"
Быстрым шагом Рик преодолел расстояние между их с Йолинь комнатой и выходом из таверны, резким движением распахнул широкую дверь, чтобы тут же окунуться в морозную свежесть весеннего утра, пересёк двор, широко ступая в сторону конюшен, и войдя внутрь, тяжело выдохнул.
В конюшне было душно, пахло прелым сеном и животными, что содержались тут, но до этого ему не было сейчас никакого дела. В противоположном углу помещения стояла бочка на половину наполненная водой, именно она-то сейчас его и интересовала. Призывая себя к спокойствию, он старался привести дыхание в норму, но как бы он не старался, выходило плохо. Его ладони словно жгли недавние прикосновения, а на губах он всё ещё чувствовал вкус… её вкус… Женщины, которую презирал, ненавидел… хотел?! Последняя мысль настолько ошарашила Властителя, что он невольно запнулся, делая очередной шаг по направлению к бочке со студёной водой.
"Всего лишь реакция нормального мужского организма", — подумал он, отбрасывая эту мысль в сторону. — "Я мужчина, и вполне естественно, что когда женщина касается так… возникает ответная реакция. К тому же ритуал! Старейшины, что б их…"
Но как бы не старался Рик отбросить мысли о собственной жене, то и дело перед его взором возникало её лицо, когда на белоснежной коже расцветал лёгкий румянец её возбуждения. Томный взгляд карих глаз, на самом дне которых впервые возникло такое ясное и понятное чувство, которое он в кои то веки мог отчётливо увидеть и прочесть. То как её ладони касаются его груди и предплечий, и как под этим прикосновением воспламеняется кровь в его венах. Когда её аккуратные губы чуть приоткрыты, и с них срывается сдержанный хриплый стон, а её желание отзывается дикой потребностью у него внутри.
Грубо выругавшись и в очередной раз тряхнув головой, отгоняя непрошенные мысли, он подошёл к бочке с водой, твёрдо намереваясь высказать Совету всё, что думает о них и их попытках заставить его исполнить супружеский долг. Он не допускал и мысли, что всё произошедшее могло произойти с ним потому, что он сам мог возжелать Эту Женщину! Никогда! Ни при каких обстоятельствах он не был намерен разделять с ней ложе. Только не с Ней, не с Этой. Сама мысль об этом была ему противна. И не потому, что ему была неприятна принцесса внешне. Напротив, всё чаще он смотрел на неё и находил её интересной, красивой, хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Именно такой он её видел, неживой и прекрасной в этой своей нереальной красоте.