Властитель свободы
Шрифт:
Глаза распахнулись.
— Подожди.
Аттикус улыбнулся. Черт, сабочка такая клевая. Он видел, что она забилась в угол, вытаращив глаза. Джейк сказал, что она милая. Аттикус смотрел, как она готовила, подавала еду и обслуживала группу за ужином, суетилась, убеждалась, что все хорошо накормлены. Она просияла, когда они похвалили ее стряпню. Она так и сияла от желания всех порадовать.
И сейчас, хоть и чувствуя себя не в своей тарелке, она тут… потому что он сказал, что она нужна ему.
Он прикоснулся к уголку ее
С очевидным нежеланием она закрыла глаза.
— Хорошо. Сабы, возьмите из вон той стопки коврики, расстелите их на той стороне костра. И либо садитесь, либо встаньте на колени и ждите нас.
Когда женщины ушли, Аттикус повернулся к Домам.
— Господа, скажите мне, почему Джин не выглядит сейчас счастливой туристкой?
Все мужчину уставились на рыженькую.
— Она вцепилась пальцами в стол.
— Сжала губы.
— И зубы тоже.
— Хорошо, — сказал Аттикус. — Обратите внимание на то, как часто она дышит. Давайте еще немного ее расстроим, чтобы было за чем понаблюдать, — он расстегнул ее пушистый кардиган, а потом легкую рубашку под ним. Дюйм за дюймом он стягивал с нее эту одежду.
Она была прекрасна, как снежные горные вершины, и он оказался прав — на ней был серебристо-голубой кружевной лифчик. Секунду полюбовавшись, он снова взялся за дело.
— Посмотрите, как она старается не открыть глаза. Как она нервно сглатывает, потому что во рту пересохло от беспокойства. — Он приподнял ее подбородок двумя пальцами и слегка прикоснулся кончиками пальцев к ее шее. Черт, у нее такая мягкая кожа.
— Здесь вы трогаете горло сабы, чтобы проверить ее пульс. Или вот здесь, — он провел ладонью по ее груди… над ее грудями, потому что не хотел, чтобы у нее остановилось сердце.
— Кстати, сердце у Вирджинии бьется как сумасшедшее.
Раздались смешки.
— Очевидно, перед нами напуганная сабочка, — он подождал пару секунд, чтобы мужчины усвоили урок. — Посмотрим, смогу ли я ее успокоить, — он обнял ее, прижал к своей груди, чтобы она почувствовала его тепло и ровное дыхание.
Она была невероятно привлекательной «пышечкой». Она изо всех сил старалась повиноваться его приказам, несмотря на то, что очень нервничала и все это ей было в новинку. И это будило в нем все инстинкты Дома.
Он отодвинул мешавшую ему косу и погладил Джин по спине правой ладонью, вверх и вниз, долгими медленными движениями. Отодвинув ее наушники в сторону, он прижался щекой к ее макушке. У нее были шелковистые волосы.
— Видите, как замедлилось ее дыхание? Как она держит руки? — она обхватила маленькой ладошкой его левое предплечье. Несмотря на нервы, она держалась за него.
Он ободряюще сжал ее руку и с неожиданной неохотой отодвинулся от нее.
— Посмотрите, как она расправила плечи, готовится к тому, что я сделаю дальше. Правда, клево?
Он оглядел слушателей. Домы внимательно слушали, подавшись вперед —
Он снова переключил внимание на Домов.
— Перед сценой, во время сцены и после сцены вы должны обращать внимание… на все. Цвет кожи — и не только кожи лица. Дыхание. Мышцы рук, плеч, живота. Особенно рук, — он сделал паузу. — Все сабы разные. Кто-нибудь из вас играет в покер?
Все трое кивнули.
— То же самое, как понимать соперников в покере. На самом деле все, чему вы тут научитесь, поможет вам в покере, — он улыбнулся и провел пальцем по ее подбородку.
Между ее бровей появилась крошечная морщинка. Она чуть повела плечами, словно отгоняя назойливую муху.
— Теперь вы видите, что эта крошечная морщинка означает, что она забеспокоилась?
Двое кивнули. Один нет.
Теперь Аттикус прикоснулся к ее губам, и морщинка снова появилась. Потом провел костяшками вниз по щеке, успокаивая ее.
— Видите, как она голову наклонила? Она тянется ко мне или отшатывается? Она рада моим прикосновениям?
Аттикус убрал руку и Джин слегка повернула к нему лицо.
— Черт, реакция едва заметна, но она есть, — пробормотал Ральф.
— Все эти моменты вы замечаете во время сцены. Повторю, все сабы разные, — Аттикус положил руку на живот Джин, наслаждаясь его легкой округлостью, хотя мышцы под его рукой дрогнули. — Смотрите на реакцию. Я бы сказал, что это удивление от неожиданного прикосновения.
Он не двигался, давая теплу ладони успокоить ее.
— И вот она снова расслабляется и льнет ко мне. Посмотрите на глаза, на рот. Видите, как она расслабляет мышцы, разжимает кулаки.
На нее было чертовски приятно смотреть.
— Так, я ненавижу это делать, но… — он несильно, но ощутимо ущипнул ее за живот и обратил их внимание на ее резкий вздох. На то, как она снова сжала губы, а между бровями залегла морщинка беспокойства. — Она напрягла плечи. — От прикосновения его пальцев к животу она вздрогнула и слегка отпрянула. — Видите, как теперь она вздрагивает от моих прикосновений? Ей не нравятся щипки.
— Моей жене тоже, — согласно пробормотал Ральф.
— Когда дело дойдет до причинения боли, даже ради удовольствия, вам понадобится куда больше умения оценить ситуацию, — сказал Аттикус Домам, — но для сегодняшней игры со связыванием у вас достаточно навыков. И с опытом они станут лучше.
Он снова притянул Джин поближе к себе, отчасти чтобы успокоить ее, отчасти ради своего удовольствия.
— Каждый раз, когда вы сомневаетесь в том, что чувствует ваша саба, притормозите и внимательно оглядите ее. Она в ваших руках, она никуда не денется. Не торопитесь и читайте язык ее тела, — Аттикус усмехнулся. — И знайте, что пристальное внимание усилит ее возбуждение больше, чем вы думаете.