Властный, страстный и отвязный, или...

Венджинс Ник

– Это будет всё, Акада, - покачал я головой, схватив ее за щиколотку, - если ты такое сделаешь, ты сама пожалеешь.

Она неуклюже дернулась и свалилась в воду. Только чудом я успел подставить руку, чтобы она не ударилась затылком о бортик бассейна. И что я получил за спасение ее головы? Правильно – удар в пах. Причем со всей дури! Хорошо еще вода сгладила силу удара, не то Акада оставила бы меня импотентом. Или трупом, что гораздо лучше в такой ситуации.

Расчет, конечно, верный: из-за искр, сыплющихся из глаз, я

не смог разглядеть обнаженную грудь, пока Акада козой выпрыгивала из воды... но вот на что она рассчитывала, когда боль отступит?..

Рванув за ней, я опоздал буквально на три секунды, как она уже захлопнула дверь спальни и заперлась там на ключ. Если бы я не поскользнулся, бегая за ней по комнате с мокрыми ногами и брюками, с которых лилась вода на отполированный пол, то точно бы успел ее перехватить.

– Вот только высуни свой нос, змея подколодная! – шипел я в замочную скважину. – Я не знаю, что с тобой за это сделаю. Ты мне там чуть всё не разбила! Козлиха!

– Сам козёл! – послышалось из-за двери.

– Мне переодеться нужно.

– Иди так к королю. Мне кажется, теперь ты ему еще больше понравился.

– Гадина, просто гадина! – треснул я кулаком в дверь. – Дай вещи взять.

– Ага, дурочку нашел! Фигушки.

– Тогда я сейчас пойду и попрошу заменить мне слугу. Скажу, что надоел. Продам тебя. На конюшню! К конюхам! К уборщикам! К помойщикам! – разошелся я.

Акада молчала.

– Что, чувырла, обмозговываешь?

– Ладно, хрен моржовый, перекину я тебе одежду через балкон... ой...

Я первый рванул. Перелез через перила на балконе и оказался у окон спальни. Акада судорожно закрывала ставни, но их насчитывалось больше шести, так что...

– Попалась! – победно оскалился я, пробравшись в комнату. – Как ты меня только что обозвала?

– А ты меня чувырлой называешь... – и тут применилось самое страшное оружие. Она съехала по стене и разревелась, уткнувшись носом в коленки.

Сначала я и вправду хотел с ней сотворить нечто ужасное. Что – сам не понимал. Но тут эти всхлипы... эти подрагивающие голые, худенькие плечики... выпирающие ключицы... мокрый тюрбан... Ну что мне с ней делать?!!

 А что бы я хотел?.. Стоп. Запретная тема. Об этом нельзя думать. Нельзя.

– Хватит, не реви, - остановился я чуть поодаль. – Не стану я к тебе прикасаться.

– Всё из-за тебя... – неразборчиво всхлипывала Акада, - ...ты во всём... я бы дома... у меня сплошной стресс с момента твоего появления в моей жизни... ты всё портишь... ты пугаешь меня...

– Честно признаться, обычно мне девушки совсем иное говорят, - пошутил я, но не подействовало. – Слушай, хватит причитать. Не такой уж я и злодей. Хочешь, попить принесу? А виноград дать? Я дыньку? Что сразу «да пошел ты!»? Я к тебе со всей душой, можно сказать, а ты...

– Какой душой? – вскочила на ноги Акада, обхватив себя руками и прикрывая свою обнаженную

грудь. Не смотреть туда – ну совершенно не получалось! – У тебя нет души...

Она что-то еще верещала, но я... шум какой-то в ушах... гул... и глаза мои... то и дело с ее лица вниз съезжали... А потом мое сердце как взяло первые аккорды, да как застучало в ушах! Какой там расслышать то, о чем мне девушка лепетала, что там у нее за претензии... слышал всё через слово, весь смысл упустил.

– Куда ты пялишься?! – топнула ногой Акада. – Я тебе про душу, а ты всё о нижней чакре печешься!

– А как в тебе душа будет существовать, если нижняя чакра не работает? – тихо переспросил я. – Вот здесь, в этом твоем теле, как?

– Не трогай меня!

– Да я даже не коснулся!

– Ты потянулся.

– Разве? – опешил я, заметив собственную руку, тянувшуюся к плечу девушки. Вот предательское тело! Не было же команды к действию.

«Как это не было? А кто же тогда?..» – обескуражено осмотрел свои владения мозг.

«Кто-кто... – ворчало сердце, - ...ясное дело – твой брат-близнец: нижний мозг!»

«Не ждали?! – как черт из табакерки выскочил на сцену нижний мозг. – А вот он - я! Прошу любить и жаловать. Но можно только любить и еще раз любить! Смотрите, какой красавчик!»

«О-о... сейчас начнется... театр одного актера!» – закатило глаза сердце (или что там у него закатывается).

«Нечего ехидничать, зануда!
– отмахнулся нижний мозг и принял вид носителя, только в уменьшенном варианте. – Что скажете, а? Хорош ведь? Хорош!» - и он принялся демонстрировать гибкость фигуры, пресс и бицепсы вместе с пятой точкой. – С любой стороны, с какой ни глянь – с любой хорош!»

«Это он еще к танцам не приступил... – вздохнул Большой Брат наверху и сложил с себя полномочия. – Теперь это надолго. Можно отдохнуть. Мне лучше не смотреть на то, что он будет вытворять. Как сейчас начнет выпендриваться, так хоть отрубайся полностью! Стыда потом не оберешься...»

«Я готов визжать от восторга, что меня, наконец-то, выпустили! – носился по организму сумасшедший нижний мозг. – Я такой крутой парень! Йехуууу! Что у вас такие кислые морды? Жмите на полную! Сегодня отрываемся! Наконец-то... поверить не могу!!! Ура! Сегодня ожидается секс!!! Секс, секс, секс и еще раз секс без перерыва! Без цензуры! Жестко и грязно! Нежно и страстно!..»

«Тебя никто и не запирал», - зевнул верхний мозг.

«А... да... точно, - почесал затылок младший брат. – Но я всё равно в восторге! А знаете почему? Да потому что00.... с этоййййй.... минутыыыы.... Я ВАШ ВЛАСТЕЛИН-ПЛАСТЕЛИН!!! И собираюсь лепить из Риши самого отвязного, гнусного, сексапильного...»

«Ой-ой, - скривилось Сердце, - хватит уже! Где мой валидол с валокордином? Не нужно мальчику всё это. Он парень душевный, морально устойчивый. Кончай уже с попытками его растлить!»