Влажные Области
Шрифт:
могу спросить.
«А что мне делать, когда я захочу в туалет?»
Они же всегда называют это стулом. В зависимости от того, с кем я
разговариваю, я выбираю выражения.
Она объясняет мне, что с медицинской точки зрения это даже очень
желательно, чтобы я как можно раньше сходила в туалет по-большому. Чтобы кал
не стал препятствием. Она говорит, что рана должна заживать при ежедневном
стуле, чтобы все правильно срослось и чтобы анальные
растягиваться. А они совершенно не могут. Она говорит, что сейчас еще придет
профессор Нотц, чтобы объяснить мне все точно. Она уходит. И в то время как я
жду Нотца, я думаю о различных средствах, которые могут вызвать запор. Мне
приходит в голову множество способов. В палату заходит доктор Нотц. Я
здороваюсь с ним, смотря прямо ему в глаза. Я всегда так делаю, чтобы запугать
людей. Мне бросается в глаза, что у него густые, длинные ресницы. Вот это да. И
почему я заметила это только сейчас? Может быть, из-за болей. Чем дольше я на
него смотрю, тем длиннее и гуще становятся его ресницы. Думаю, он
рассказывает мне важные вещи о моем стуле, режиме питания и о лечении. Я
вообще не слушаю, а считаю его ресницы, делая при этом вид, как будто
внимательно слушаю, произнося характерные звуки: Хмм, хмм.
Такие ресницы я называю усами на глазах. Терпеть не могу, когда у
мужчин красивые ресницы. У женщин меня это возбуждает. Ресницы – это один из
моих фетишей. Я всегда обращаю на них внимание. Какой длины, густые или нет,
какого цвета, покрашены ли краской для ресниц, нанесена ли на них тушь,
завитые или склеенные гноем из глаз после сна? У многих кончики ресниц
светлые, а у корней они темные, так что просто кажется, что они короткие. Если
накрасить такие ресницы тушью, они выглядели бы в два раза длиннее. У меня в
детстве несколько лет вообще не было ресниц. Когда я была помладше, мне
делали много комплиментов по поводу моих длинных, густых ресниц, я все еще
помню это очень хорошо.
Однажды какая-то женщина спросила маму, а не плохо ли это, когда у
собственной шестилетней дочери ресницы уже гуще, чем у матери, хотя,
очевидно, свои она еще и подкручивает и красит тушью. Мама всегда говорила
мне: «Есть такая цыганская поговорка: когда тебе делают слишком много
комплиментов по какому-либо поводу, они могут сглазить». Так она всегда
отвечала мне на вопрос, почему у меня больше нет ресниц. Но я помню кое-что
еще. Я проснулась среди ночи, мама сидит на краю кровати, где она обычно
читает мне сказки на ночь, одной рукой она крепко
чувствую, как по векам скользит что-то холодное и металлическое. Щелк! На
обоих глазах. И мама говорит: «Это всего лишь сон, девочка моя».
Я постоянно дотрагивалась кончиками пальцев до «пеньков» ресниц. Если
бы мамина история о цыганах оказалось правдой, они бы выпали полностью. Но я
не могу сказать это маме, так как я часто путаю реальность, ложь и сон. В первую
очередь, сейчас я многое больше не могу различить из-за того, что раньше я
принимала наркотики. Самый безумный праздник в моей жизни состоялся тогда,
когда моя подруга Коринна обнаружила, что мой тогдашний друг-дилер Михаэль
оставил свою баночку. В принципе отмечать было нечего. Мы просто всегда так
говорили, когда принимали наркотики. Праздновать.
Михаэль хранил все свои колеса, клей, пакетики с амфетамином и коксом
в, так сказать, безделушке. Она выглядела как обыкновенная баночка Колы, но
крышку можно было открутить.
У Михаэля была такая навязчивая идея: в баночке должно было быть
именно столько наркотиков, чтобы она весила так же, как настоящая баночка
Колы.
Коринна говорит: «Посмотри-ка, Хелен. Баночка Михаэля. Он же не будет
злиться, да?»
Она улыбается мне и морщит при этом нос. Это означает, что она
действительно рада.
Тогда мы прогуляли школу, купили в ларьке красное вино и наговорили на
автоответчик Михаэлю:
«Если ты ищешь свою Колу, мы нашли ее в комнате Коринны. Ты же не
обидишься, если мы начнем пить без тебя, да?»
У нас здорово получалось говорить по телефону зашифрованными словами.
Когда принимаешь наркотики, становишься параноиком, путаешь самого себя с
Scarface/ Лицо со шрамом и думаешь, что тебя постоянно прослушивают и тебе
уже недолго осталось до полицейской облавы, ареста и судебного
разбирательства, на котором судья спросит: «Ах, да, Хелен Мемель, что же на
самом деле означают слова «моющее средство», «пицца» и «картина»? В это
время Вы ничего не мыли, не ели пиццу и не рисовали. Мы не только
прослушивали Вас, но и вели за Вами наблюдение».
Потом начался наш забег против времени. Наша цель заключалась в том,
чтобы проглотить как можно больше наркотиков, пока первые еще не начали
действовать, и пока не пришел Михаэль. Всё, что мы не смогли проглотить, нам
пришлось бы вернуть. Мы начали в 9 часов утра, принимая за раз по 2 таблетки и