Влажные Области
Шрифт:
запивая все это большим количеством красного вина. Мы подумали, что не
подобает уже с утра принимать амфетамин и нюхать кокс, и сделали самокрутки
из туалетной бумаги.
Таким образом, каждый высыпал полпакетика, то есть полграмма на
кусочек туалетной бумаги, и искусно ее скручивал, запивая потом красным
вином. Может быть, в каждом пакетике было и меньше одного грамма - Михаэль
был хорошим бизнесменом и всегда обманывал с количеством. Чтобы больше
заработать.
грамм. Как бы ни так. Но и полицию не вызовешь. На черном рынке так всегда.
Там нет защиты прав потребителей.
В любом случае эти самокрутки очень сложно проглотить. Нужно
потренироваться. Если при глотании будешь медлить, когда самокрутка окажется
уже глубоко в полости зева, то она раскрывается и ее горькое содержимое
оказывается на языке и нёбе. Этого допускать не следует.
Вероятно, постепенно все вещества начинают оказывать свое действие. Я
могу вспомнить только самые яркие моменты урывками. Мы с Коринной всё время
смеялись и рассказывали что-то о сказочной стране наркотиков. Потом пришел
Михаэль, чтобы забрать свою баночку, он разорался. А мы хихикали. Он сказал,
что если мы не сдохнем от той дозы, которую приняли, мы должны будем
заплатить за нее. Мы лишь посмеялись над ним. А потом мы проблевались.
Сначала Коринна, а потом я – от этих звуков и запаха. В большое белое ведро для
мытья полов. Рвота выглядела как кровь, из-за красного вина. Но нам
потребовалось много времени, чтобы догадаться, в чем было дело. И там плавали
непереваренные таблетки. Нам показалось, что это настоящее расточительство.
Я: «Половину - наполовину?» Коринна: «Да, сначала ты!» - и впервые в
жизни я литрами пила рвоту другого человека. Вперемешку со своей. Большими
глотками. По очереди. Пока не выпили всё ведро.
Думаю, в такие дни погибает много клеток мозга. Эта и подобные ей
вечеринки прочно врезались мне в память. Есть еще одно воспоминание, по
поводу которого я не уверена: а воспоминание ли это. Однажды я прихожу из
школы домой – я училась тогда в младших классах – и зову хоть кого-нибудь. Но
никто не отвечает. Поэтому я подумала, что дома никого нет.
Я иду на кухню, а там на полу лежат мама и мой брат. Взявшись за руки.
Они спят. Мой брат положил голову на свою подушку с Вини-Пухом, а мамина
голова лежит на свернутом светло-зеленом кухонном полотенце.
Духовка открыта. Пахнет газом. Что они тут делают? Я как-то видела в
фильме, как при ходьбе кто-то выбил обувью искру, и весь дом взлетел на
воздух. Так, а теперь нужно очень медленно и осторожно
же спят, и выключить газ. Следующий шаг – открыть окно и вызвать пожарную
охрану. Номер скорой мне не пришел в голову. Обоих забирают, они все еще
спят, мне разрешили поехать с ними. 2 машины скорой помощи. Семейный
картеж. Синий свет. Сирена. В больнице им промыли желудок, и папа как раз
вернулся с работы.
Никто из нас никогда не говорил об этом. Поэтому я и не уверена,
приснилось ли мне это, придумала ли я это и внушала самой себе так долго, пока
это не стало правдой. Всё может быть.
Мама научила меня очень хорошо врать. Так, что я даже сама начинаю в
это верить. Иногда это очень занимательно. Но иногда это вводит в заблуждение,
как в этом случае. Я могла бы и просто спросить маму:
«Мама, ты тогда из зависти обрезала мне ресницы? И еще один вопрос: Ты
тогда пыталась убить моего брата и себя? И еще: Почему ты не захотела взять
меня вместе с вами?»
Я никак не могу найти подходящего момента.
Потом у меня выросли ресницы, и я всегда красила их, закручивала и
наносила на них тушь, чтобы они были идеальными и чтобы так позлить мою
мать, если мое воспоминание действительно является воспоминанием. Сверху и
снизу мои настоящие ресницы должны выглядеть как толстые накладные ресницы
из пластика 60-х годов. Я смешиваю дешевую и дорогую тушь, чтобы получились
ультимативные лапки паучка. Лучше всего просто водить в ресницах кончиком
щеточки, где больше всего туши. Цель заключается в том, чтобы каждый
встречный уже за километр думал: «О, какие же густые ресницы на двух ножках
идут».
В рекламе туши для ресниц всегда делают акцент на том, что она не
склеивает ресницы, а щеточка хорошо разделяет их, чтобы не было комочков.
Для меня это весомый аргумент, чтобы не покупать эту тушь. Когда родня и
соседи узнали, что я никогда не смываю глаза и каждый день крашу их снова,
началась настоящее паникерство.
«Если никогда не смывать тушь с ресниц, они перестанут получать
достаточно света и воздуха. И тогда они выпадут!» Я подумала: «Хуже, чем тогда
просто не может быть». Я придумала классные уловки, как сделать так, чтобы на
мои накрашенные ресницы никогда не попадала вода. Вложив в свои ресницы так
много сил и денег, я просто не имею права испортить их водой. Когда тушь
месячной давности медленно размокает под теплой водой и попадает в глаза, их
очень сильно щиплет. Этого не нужно допускать. Сначала я мою голову и