Влажные Области
Шрифт:
меня войти. В лифте больше никого нет. Хорошо. Я нажимаю на кнопку U [прим.
нулевой этаж].
Там рядом и кафетерий. Во время поездки в лифте я поднимаю мою тогу
рукой, в которой я держу деньги, а другой рукой вытаскиваю сделанный своими
руками тампон. Он весь в крови и слизи, я кладу его рядом с кнопками.
На самое видное место в лифте. Прямо снизу расположен поручень, чтобы
держаться, похожий на перила. Я складываю окровавленный скользкий тампон
подковкой
тогу, как будто ничего и не произошло. Дверь открывается, там стоят двое
мужчин. Отлично. Должно быть, это отец и сын. В этой семье тоже немного
говорят о важнейших вещах жизни. Я вижу это по их лицам. Отец болен. У него
серо-желтое лицо, он в халате. Может быть, он заболел из-за курения? Сын,
видимо, его навещает. Я здороваюсь, просто излучая радость. «Здравствуйте,
господа».
И, выпрямившись, я выхожу из лифта. Недолго, но получается. Мужчины
зашли в лифт. Занавес опускается. Я снова сгибаюсь и слышу из лифта
возмущенный, слабый от старости голос: «Что это такое? Бог мой».
Они точно не будут убирать это сами. Им и в голову не придет, что в этом
случает это всего на всего безобидная кровь месячных. А выглядит так, как будто
тампон выпал из раны. Там и не понятно, что это вата. Вполне могло бы быть
кусочком мяса. Человеческим мясом. В наши дни все боятся дотрагиваться до
крови. Они сообщат об этом на этаже, на котором им выходить. Отец будет стоять
на входе в лифт, чтобы не дать ему уехать вместе с моим кровавым тампоном. А
сыну придется искать в коридоре медсестру. А ей надо будет найти резиновую
перчатку и пакет для мусора, чтобы убрать тампон. И возможно еще и тряпку,
чтобы протереть грязный поручень.
Она поблагодарит отца и сына. Так много гражданского мужества в делах,
касающихся гигиены. И потом вся моя работа окажется в мусорке больницы.
Я уже дошла до кафетерия. Все это время деньги были у меня в руках, и
теперь они немного испачкались в крови. Под ногтями пальцев, которые были во
мне, очень хорошо видно кровь. В воздухе кровь становится коричневой. И
поэтому выглядит как кал или земля. Мои руки, испачканные месячными,
выглядят теперь как грязные руки ребенка после игры в песочнице. Потом я
выскребу все это зубами и съем. Если выковыривать грязь из-под ногтей на
людях, то выглядит так, будто я грызу ногти, а мне это не нравится. Почти
каждый считает, что человек, который грызет ногти, психически неустойчив.
Неуверенность. Нервозность. Делать это следует в туалете. Если не ты, то тебя.
Один кофе, пожалуйста. В качестве вознаграждения за проделанный путь сегодня
я
Я расплачиваюсь купюрой, которая испачкана кровью. Я рада, что эта
купюра рано или поздно совершит своего рода путешествие. Сначала ее положат
здесь, в кассу под пластиковый зажим. Пока ее не отдадут кому-нибудь на сдачу.
Потом она окажется в портмоне больного, а позднее, когда его выпишут, она
попадет в большой мир. Когда мне где-нибудь дают купюру, на которой видна
кровь, сначала я всегда думаю о повреждении носа из-за чрезмерного
употребления кокса. Часто на части свернутой купюры, которую засовывают в нос,
оказывается немного крови. Немного соплей и немного крови. Возможно, мне
надо еще подумать об этом. Есть же множество других способов, как кровь могла
оказаться на купюре. Свой кофе и монетки, которые мне дали на сдачу, я
подношу к пустому столу в кафетерии. У меня получилось. Я сижу здесь как
нормальный человек в больнице и пью кофе. Для этого я проделала долгий путь,
и по дороге я сбила с толку минимум трех человек негигиеничными вещами.
Хороший день.
Пока я сижу здесь и пью кофе, я хочу придумать, как мне дольше остаться
в больнице. Мне надо, чтобы у меня еще что-нибудь заболело, или вскрыть
старую рану. Но чтобы никто не понял, что это было сделано специально. Чтобы
родители ни о чем не догадались. И врачи. В кафетерий постепенно приходит
народ. Любимое время для чашечки кофе. Большинство, кто здесь сидит, хотят
как можно скорее уйти. А я хочу, как можно дольше остаться здесь. Думаю,
единственные люди, которые, как и я с удовольствием хотят остаться в больницах
как можно дольше, это бомжи. У нас в городе живет слепой Вилли. Я не знаю,
почему все так его называют, он вообще-то не слепой. Во всяком случае, не
тогда, когда я с ним разговариваю. Мне всегда хочется что-то дать ему. Мама
говорит, что если дать им денег, то они напьются в смерть или купят наркотики.
Она понятия об этом не имеет. Когда я бывала в городе без мамы, я всегда
разговаривала с ним и как можно ближе подходила к его лицу, чтобы понюхать
его. От него прилично пахло алкоголем. В этом я была неправа. А про наркотики я
у него спросила. Он только засмеялся и отрицательно помотал головой. Я верю
ему. Таким образом, я стащила деньги у мамы из кошелька и хранила их для
него. Когда я пошла в город без мамы, я отдала их ему, сказав, что это от моей
мамы. И что она передает ему привет. Но я предупредила его, чтобы он не
благодарил ее, потому что она не хочет, чтобы люди публично засыпали ее