Влипла! или Смотри, не влюбись
Шрифт:
Сексист.
– Я боюсь, - призналась я и отвернулась к окну, нервно теребя в руках маленького плюшевого ёжика.
– Если есть страх, то риски наделать глупостей минимальны. И почему, Уральцева, я тебя должен уговаривать? – вдруг вспылил Мирон Александрович и отвернулся от меня к лобовому стеклу. – Кому нужны деньги на оплату семестра? Мне? Все свои семестры я давно оплатил и отучился.
– Хорошо-хорошо! – всплеснула я руками. – Давайте так… Когда мне нужно приступать к обязанностям няни?
– С завтрашнего дня.
– Так скоро?
– Няня мне нужна
– Боже, - прикрыла я на мгновение глаза и перевела дух, снова взяв себя в руки. – Хорошо, Мирон Александрович, давайте сделаем так: завтра я побуду с Тимом вечер, если все пройдет хорошо, то я останусь работать временной няней, пока вы не найдете профессионала. Согласны?
– Согласен, - ответил он не сразу.
Можно было бы расслабиться и испытать облегчение по поводу совершения удачной сделки, но теперь стало еще страшнее и волнительнее. Даже ладони вспотели и живот скрутило, когда, повернувшись к малышу, я буквально кожей ощутила обрушившуюся на меня лавину ответственности за кроху, который еще пока даже сказать не мог, чего он хочет и что с ним может быть не так. Нужно быть мамой, чтобы интуитивно понимать это и действовать согласно материнскому инстинкту.
Ладно. Попробовать можно. Скажу, что старалась, но ничего не вышло. Что, впрочем, будет недалеко от истины.
Глава 12
Глава 12
Мы не обменялись номерами телефонов с Мироном Александрович. Сделка как-то изначально пошла коряво, и ни я, ни он не подумали о том, что нам нужно как-то связываться, чтобы хотя бы договориться о времени. Но я помнила, что няня ему нужна только после шести вечера, поэтому особо не волновалась и не торопилась, надеясь на то, что он за мной заедет.
Смены в кафе у меня сегодня не было, так что после универа я решила заскочить в магазин, чтобы купить немного фруктов и куриной грудки своей беременяшке, которая ждала результатов анализов и набиралась сил для того, чтобы позвонить родителям и обо всем им рассказать. Хотя, мне казалось, что ей и всех девяти месяцев не хватит на то, чтобы сообщить им о своей внезапной, неожиданной и совершенно нежданной беременности.
С пакетами продуктов я устало ввалилась в квартиру, стянула куртку и кеды. В квартире показалось подозрительно тихо. Неужели Настя опять спит или вовсе еще не дома?
В комнате ее не оказалось, но зато она обнаружилась в кухне с подозрительно широкой улыбкой.
– Привет, Май, - чуть растерялась она. – Как дела?
– Привет, нормально, - остановилась я, настороженно ее разглядывая. Пакеты поставила на стул. – С тобой всё нормально, Насть? Улыбка у тебя какая-то странная. Как у Джокера. Жутковато, если честно. Хорошо себя чувствуешь? Живот не болит? Может, тошнит? Голова кружится?
– Всё хорошо, Май, - из ее груди вырвался нервный смешок. Словно не выдержав моего взгляда, подруга резко опустила голову уставилась на свои ногти, под которыми начала неистово ковырять. – Просто… Помнишь Алёну? Ну, ту другую мою подругу, с которой я делала тест на беременность, но ее результат оказался отрицательным? –
– Помню. И? Вы перепутали тесты, и на самом деле беременна она? – спросила я с некоторой надеждой.
– Почти, - подняла на меня Настя щенячьи глазки. – Понимаешь, Май, тот тест… он… в общем, это был тест не на беременность. Алёна прочитала на упаковке.
– И на что же он был? – насторожилась я, слегка подавшись вперед, чтобы, наверное, лучше ее слышать.
– Он… Ты меня убьёшь, - выдохнула она сокрушенно и спрятала лицо в ладонях.
– Говори уже! У меня сердце биться перестает!
– Это был тест на овуляцию, - быстро проговорила Настя и тут же зажала рот ладонью, глядя на меня немигающими глазищами полными страха.
– Беги, Настенька. Лучше – беги, - едва ли не рычала я, медленно идя по кухне к полотенцу, за которое схватилась и побежала следом за уже исчезнувшей Настей. – Как можно было научиться снимать трусы раньше, чем читать?! – негодовала я, размахивая полотенцем, бегая за подругой, мечущейся по комнате, в которой она понадеялась от меня скрыться. – У меня, блин, слов нематерных нет, чтобы описать, что я сейчас чувствую! Ты хоть понимаешь, что из-за этого я была на волоске от увольнения и влезла по уши в такую задницу, что не вытянешь?!
– Прости меня, Майя! Прости, пожалуйста! – верещала Настя, сложив руки в молящем жесте.
– Я виновата. Я капец как виновата! Только не злись!
– Не злись? Я?! – едкая усмешка вырвалась из груди. – На что мне злиться? Я всего-то из-за твоей овуляции наваляла своему начальнику. Подумаешь. Пф. Все подруги так делают.
– Майя, ну, прости, пожалуйста! Мне, правда, очень жаль, - едва ли не хныкала Настя, с которой нас разделяла широкая кровать.
– Теперь будешь знать, с какой подружкой на полоски писать, - ядовито подметила я и закинула полотенце на плечо. – И как вы еще полоски-то сосчитать умудрились? Неужели кто-то из вас двоих до двух считать умеет? Невероятно!
– Ну, прости, - снова эти молящие глазки.
– Егору сказала?
– Нет. И не скажу, - встала в воинственную позу Настя, а я закатила глаза, жалея, что не побила ее полотенцем, когда очень хотелось. – Ушёл, и пусть идёт. Мне слабак не нужен.
– Ты такая мудрая, что аж дура, - возмутилась я. – Если вы действительно всегда предохранялись, то парень был уверен, что ты не залетишь, а ты взяла и «залетела». Конечно, он злиться на тебя и думает, что ты ему изменила. Расскажи ему, а потом уже решайте, что делать дальше.
– Мне нечего с ним делать дальше. Он уже мне изменил и даже не с одной. Так что пусть катится куда хочет. Мне все равно.
– Это тебе все равно, а вот его Дядя-демон каждый день интересуется у меня твоим здоровьем и поговорила ли ты с его племянником.
– Дяде-демону можешь всё рассказать. Пусть он рассказывает своему племяннику, а я ни с кем разговаривать не собираюсь.
– Ножкой еще топни, чтобы я точно знала, кто здесь взрослая и адекватная девушка.
– Я не хочу с ним разговаривать, понятно? Я ненавижу его! – всплеснула руками Настя.