Влияние морской силы на историю 1660-1783
Шрифт:
Особенно резкой критике взгляды Мэхэна подвергли советские военно-морские теоретики, прежде всего потому, что он проповедовал неизменность важнейших принципов военно-морского искусства.
Первым начал опровергать основы так называемой "мэхэн-колом-бовской" теории руководитель цикла оперативно-тактических дисциплин Военно-морской академии РККА А.П.Александров, опубликовавший ряд статей в "Морском сборнике", а в 1930 г. издавший брошюру - "Критика теории владения морем". Однако целью этих публикаций явилась не критика Мэхэна и Коломба, как таковая, а борьба со сторонниками их концепций и конкурентами (к последним А.П.Александров относил Н.Л.Кладо и его учеников М.А.Петрова и Б.Б.Жерве). В 1956 г. труды Мэхэна критиковал контр-адмирал П.А.Трайнин в брошюре "О военных теориях империалистических стран". Резкой критике подверглись взгляды Мэхэна в официальном издании Главного штаба Военно-Морских Сил учебном пособии для слушателей военных и военно-морских академий "История военно-морского искусства" (Т. III. M., 1953). По-видимому, оппоненты не учитывали политических условий в годы, когда Мэхэн писал свои труды. Как известно, во второй половине XIX в. шла ожесточенная борьба за захват колоний. Мэхэн считал, что для захвата колоний и удержания над ними власти нужен сильный флот, а сами колонии должны служить для флота своего рода опорными
Совершенно очевидно, что Мэхэн писал все это не для широкого круга читателей, а для морских офицеров, уже знакомых с основами теории и истории военно-морского искусства. В связи с этим мне хотелось бы высказать свою точку зрения относительно проблем, связанных с историей военно-морского искусства, поскольку более чем 20-летний опыт преподавания этой дисциплины в Военно-морской академии позволяет сделать некоторые умозаключения.
Для успешного развития оперативно-стратегического мышления морских офицеров следует усилить военно-историческую и военно-теоретическую подготовку. В программы курса истории военно-морского искусства и оперативного искусства военно-морского флота, читаемого в Военно-морской академии, должно быть включено изучение теорий Мэхэна, Коломба и других выдающихся военных и военно-морских теоретиков.
Немного истории. До второй половины 30-х гг. XX в. цикл военно-исторической подготовки в Военно-морской академии включал в себя историю военно-морского искусства (72 часа), историю Мировой империалистической войны (108 часов) и историю русского флота (60 часов). Впоследствии стали читать дисциплину "Речные флотилии и их операции" (60 часов) с ее ведущим разделом "Стратегия речной войны", основанным на опыте боевых действий речных флотилий в 1861 - 1865 и 1918 - 1929 гг. Таким образом, за исключением военно-исторической подготовки по циклам социально-экономических и стратегических дисциплин, курс военно-морской истории и истории военно-морского искусства занимал 300 часов учебного времени.
В 1939 г. от чтения курса военно-морской истории в Академии отказались, а курс истории военно-морского искусства сократили до 100 часов, он состоял из четырех разделов: военно-морское искусство с древних времен до русско-японской войны 1904 - 1905 гг.; военно-морское искусство в мировую Империалистическую войну 1914 - 1918 гг.; военно-морское искусство в Гражданскую войну в СССР 1918 - 1922 гг.; военно-морское искусство в войнах 1921 - 1939 гг.
В период Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы в учебный процесс интенсивно внедрялся боевой опыт, полученный как советским Военно-Морским Флотом, так и флотами иностранных государств. Курс истории военно-морского искусства занимал 350 часов. До выхода в свет учебников его изучали по 5-томному пособию "История военно-морского искусства", написанному для слушателей Академии и курсантов военно-морских училищ. Значительные трудности теоретикам военно-исторической науки пришлось преодолевать в годы борьбы с так называемыми космополитами. Тогда работа по изучению богатейшего опыта боевых действий флотов капиталистических государств по существу была свернута. Но еще более серьезные испытания выпали на долю ученых, занимавшихся исторической наукой после появления ядерного оружия. Военно-политическое руководство страны при содействии и участии военачальников и военных теоретиков поставило под сомнение весь боевой опыт. В Военно-морской академии кораблестроения и вооружения им. А.Н.Крылова и в Военно-морской академии им. К.Е.Ворошилова, объединенных в 1960 г., кафедры истории военно-морского искусства закрылись. Все военно-морские историки были уволены в запас (на кафедре оперативного искусства военно-морского флота на всякий случай оставили одного историка капитана 2 ранга К.В.Пензина). Однако в том же году после обращения профессора контр-адмирала Е.Е.Шведе к главнокомандующему ВМФ адмиралу С.Г.Горшкову кафедру восстановили, но теперь она получила новое название кафедра истории военно-морского искусства и военно-морской географии. На чтение курса по истории военно-морского искусства на командном факультете отвели 250 часов учебного времени (впоследствии количество часов постоянно уменьшалось - 180, 150, 120, 90, 68, 82). С 1962 г. историю военно-морского искусства стали преподавать и на инженерных факультетах, но не как отдельную дисциплину, а в рамках курса по оперативному искусству и тактике военно-морского флота (только с 1992 г. на инженерных факультетах стали читать самостоятельный курс по истории военно-морского искусства). С середины 50-х гг. в Академии изучали опыт только Второй мировой и Великой Отечественной войн. Сложилась весьма парадоксальная ситуация: несколько поколений флотских офицеров, получивших высшее военное образование, не имели представления о существовании трудов выдающихся теоретиков П.Госта, Дж.Клерка, И.Г.Кинсбергена, П.Я.Гамалеи, К.Клаузевица, А.Мэхэна, Ф.Коломба, Г.Мольтке, Г.А.Леера, Н.П.Михневича, С.О.Макарова, А.А.Свечина, Н.Л.Кладо, М.А.Петрова, Б.Б.Жерве и других. Это был серьезный пробел в высшем военно-морском образовании. В свое время Наполеон I говорил: "Читайте и перечитывайте кампании Александра, Аннибала, Цезаря, Густава Адольфа, Творения, Фридриха и образуйтесь по ним; это - единственный способ сделаться полководцем и постигнуть тайны военного искусства".
Теперь выскажу свою точку зрения относительно теоретических основ истории военно-морского искусства и ее преподавания в Военно-морской академии. Сначала поясню словосочетание "история военно-морского искусства", чтобы определить и объект, и предмет исследования, а также установить его цели и задачи, т. е. отвечу на вопрос, что следует понимать под этим словосочетанием и правомерно ли так называть одно из направлений в военно-морской науке. На мой взгляд, в изучение истории военно-морского искусства должен входить анализ исторического материала с целью выявления причин побед и поражений и выработки на основе уроков боевого опыта тех принципов военно-морского искусства, которые будут способствовать достижению победы в будущем. Этот материал в виде уроков (принципов) и выводов будет образцом искусства находить пути к победе в самых разнообразных условиях; в нем будут даны рекомендации для развития современной теории военно-морского искусства как науки. Таким образом, при изучении истории военно-морского искусства, появится возможность предугадать характер будущих военных действий на море. Отсюда следует сделать вывод о том, что научно обработанный военно-исторический материал это не что иное, как история военно-морского искусства.
Как писал К.Клаузевиц, изучая войны или кампании, важно исследовать именно искусство, т. е. "умение военных гениев и выдающихся талантов действовать на деле, а не их знание, которого, быть может, у них и не было, и не какое-либо учение, которому они, быть может, и не следовали, ибо их творчество, их вдохновение, их мастерские приемы далеко не
Военно-морское искусство - это умение командира (командующего) при планировании и ведении боевых действий руководствоваться положениями, выработанными теоретиками в мирное время (с учетом опыта минувших войн). Вышеизложенное дает основание считать объектом исследования истории военно-морского искусства вооруженную борьбу на море, а предметом - опыт боевого применения сил флота в операциях, сражениях, боях и боевых действиях. Исходя из сущности и содержания объекта и предмета исследования, нетрудно заметить, что история военно-морского искусства - наука оперативно-тактическая.
Методологическими основами истории военно-морского искусства являются анализ и синтез (индукция и дедукция), объективность и всесторонность, системный подход, установление периодизации и др.
В метод анализа входят дробление кампании, операции или боя на части, исследование их в отдельности с целью получения частных уроков и выводов. Например, целесообразно отдельно рассматривать подготовку операции, оперативное построение сил, организацию управления силами, разведку, маскировку, тыловое обеспечение и т. д. В свою очередь, каждый из выделенных элементов также подлежит дроблению. Так, подготовку операции можно исследовать по схеме: разбор замысла командующего - изучение плана операции и планов всех видов обеспечения - анализ соотношения сил сторон в операции - оценка района - подготовка сил и средств и т. д. Благодаря методу синтеза все разобранные по частям элементы операции следует обобщать с целью получения общих уроков и выводов. Это наиболее сложная часть истории военно-морского искусства.
В 70-е гг. XX в. в преподавании истории военно-морского искусства наметилась негативная тенденция: из опыта боевых действий советского Военно-Морского Флота стали извлекать только положительные уроки, приводившие к победам. Такой подход противоречил методологии истории военно-морского искусства, главным принципом которой является критический анализ и побед, и поражений. При этом объективность должна быть важнейшим принципом исследователя.
Отступление от научных методов исследования вооруженной борьбы на море, как правило, приводило к неверным выводам. Например, сделав поверхностный анализ Дарданелльской десантной операции (1915 г.), западные теоретики пришли к выводу, что в будущем вряд ли появится возможность высадить крупный морской десант, поскольку силы обороны побережья по своей маневренности и способности за счет этого создавать огневое превосходство обрекают десант на неудачу. Такой вывод на какое-то время задержал развитие теории и практики подготовки десантов. Из опыта Второй Мировой войны стало ясно, насколько ошибочными явились эти взгляды. В отличие от западных теоретиков русские военные исследователи Дарданелльской операции (Коленковский, Сакович и Жерве) подошли к вопросу критически и сделали совсем другие выводы.
Поскольку в истории военно-морского искусства имеются объект и предмет исследования, цели и задачи и своя методология, ее можно отнести к самостоятельному направлению в военно-морской науке и сделать такое определение: история военно-морского искусства - это часть военно-морской науки, содержащая исследования в области развития теории военно-морского искусства, морских вооружений, комплектования и подготовки флотов и опыта их боевого применения.
Постичь сущность современной военно-морской науки и овладеть ее основами можно только при доскональном изучении военно-морской истории и истории военно-морского искусства. Однако надо помнить, что предназначение истории военно-морского искусства заключается не только в расширении военно-исторического кругозора, но и в практическом применении, т. е. в извлечении из исторического боевого опыта прошедших войн тех уроков (принципов), которые не потеряли своей актуальности и могут быть использованы в будущем. Известно, что под влиянием боевого опыта происходили существенные изменения во взглядах военных теоретиков и военачальников на роль и место флотов в общей системе вооруженных сил, на формы и способы ведения военных действий, организационную структуру флотов и систему комплектования и подготовки военных кадров, на общую направленность развития морских вооружений и другие проблемы теории и практики военного дела. В истории не раз возникали ситуации, когда из-за отсутствия должного анализа боевого опыта теоретики военно-морского искусства заходили в тупик. Так произошло при формировании тактики паровых броненосных флотов. Из-за отсутствия боевого опыта теоретики по-разному определяли способы ведения морского боя: одни главную роль отводили тарану, другие - артиллерии, третьи - самодвижущейся и буксируемой мине; одни полагали, что бой надо вести, находясь в строю кильватерной колонны, другие считали наиболее приемлемым строй клина либо фронта и т. д. В результате первого в истории сражения броненосных эскадр (Лисское сражение 1866 г.) многие вопросы, связанные с военно-морским искусством, остались нерешенными. Происходившие во второй половине XIX в. боевые столкновения на море из-за существовавшей неопределенности во взглядах на развитие флота и способы его боевого применения приводили то к одной, то к другой крайности. И только в период русско-японской войны 1904 - 1905 гг. все было поставлено на свои места. Уже первые боевые столкновения, произошедшие между кораблями русского и японского флотов, дали ответы на многие вопросы военно-морского искусства. Примерно в такой же ситуации оказались теоретики и после принятия на вооружение ядерного оружия. Они вновь оказались в тупике и весь предшествующий опыт поставили под сомнение. Лишь испытания ядерного оружия на атолле Бикини и на полигоне Новая Земля, а также опыт Корейской войны 1950 - 1953 гг. повлияли на решение многих вопросов, связанных с военно-морским искусством.