Влюби меня за день, Валентин

Коваль Лина

– Вэл, – стону, извиваясь под его напором. – Не могу больше. Пожалуйста.

– Сейчас.

Резко поднимается и вскрывает пачку с презервативами. Шелест. Неровное дыхание.

Вздрагиваю, когда он расталкивает мои ноги и, ухватившись за бедра, подтягивает поближе.

– Иди сюда, Кудряшка.

– Я тут, Разукрашка, – обзываюсь и облизываюсь, рассматривая проработанный пресс, косые мышцы живота и внушительных размеров член.

Такой напряженный, что, когда Вэл входит в меня, ощущаю дискомфорт.

– Разукрашка? – он возмущенно повторяет и посмеивается. –

Так меня никто не называл.

– Ох, – стону в потолок.

– Больно, Ив? – пугается он, ласково оглаживая талию ладонями. – Я ведь нападающий, ты меня тормози.

Развожу шире бедра и раскрываюсь перед ним еще больше. Стискиваю пальцами одеяло вместе с лепестками роз.

А в этом что-то есть.

– Все нормально, нападающий, – ворчу шутливо.

– Точно?

– Я жду…

– Чего? – пугается он.

– Ну… как чего? – загадочно улыбаюсь и обвиваю крепкую шею руками. – Нападения, конечно.

Светло-зеленые глаза темнеют.

Закусываю губу, а потом взвизгиваю, когда Вэл Костров делает резкий толчок и… черт возьми, действительно нападает.

Глава 14. Ночной водоворот

– Во сколько у тебя самолет? – спрашивает Вэл, соблазнительно потягиваясь.

Пристально рассматриваю, как напрягаются бугристые мышцы, из которых, кажется, соткано всё его упругое тело.

– В шестнадцать сорок пять.

Почему все классные события всегда проносятся со скоростью кометы? Казалось бы, я только что прилетела в родной город, а уже через несколько часов предстоит его покинуть.

– А у тебя? – интересуюсь как бы между прочим.

– У меня завтра, Кудряшка.

– Хм… ясно.

– Сегодня вроде как с парнями планировали в бильярд наведаться. Иван с Таей улетел в свадебное путешествие, остальные вроде как будут.

Киваю понимающе.

– Может… – произносит он, загребая мое тело к себе поближе. – Останешься здесь, малыш? Ещё на денёк?

– Нет, – мотаю головой и вписываюсь лицом в его шею.

Дышу. Живу.

Пока живу.

– Почему, Ив?

– У меня завтра с утра встреча с новыми клиентами, а послезавтра ещё одна.

– Ты прям нарасхват, Ив. Я тобой дико горжусь.

– Ой, – закатываю глаза.

– Я серьезно.

По телу тонкой струйкой растекается удовольствие. Я так не привыкла к похвале, что каждый раз воспринимаю

её как салют на Новый год.

– Кстати, – Вэл приподнимает моё лицо, ухватившись за подбородок, и пристально смотрит в глаза, – мне нужен дизайн дома.

– Я слышала, – улыбаюсь.

– Предлагаю тебе приехать ко мне и все самой посмотреть? А?

– Я не против, Вэл.

В груди неприятная тяжесть от скорого расставания, поэтому я глажу объемные татуировки и не могу на них наглядеться. Удивительно, но ещё позавчера считала их ужасными кляксами.

Любовь творит чудеса! Разворачивает сознание и меняет разум.

Поднимаю голову и припадаю к ярко-красным, воспаленным губам. Стараюсь вложить в поцелуй всю нерастраченную нежность, свалившуюся в мою душу морским камнем.

– Не хочу с тобой расставаться, Кудряшка, – шепчет Вэл. – Привык к тебе, пиздец.

– Мы только два дня, как встретились, – усмехаюсь.

– Да нет, встретились мы ещё давно, – возражает он.

Опускаю голову на твердую грудь и прислушиваюсь к тому, как бьется его сердце. Равномерные и стремительные удары успокаивают.

– А ты любишь Москву? – спрашивает Вэл, поглаживая то мои волосы, то обнаженное плечо. Периодически теплая ладонь спускается по позвоночнику до бедер и поднимается обратно.

– Нет.

Замираю и зеркалю его вопрос:

– А ты Питер?

– Нет, – шепчет Вэл.

Проваливаясь в сон, кажется, что меня забирает водоворот, в котором смешалось всё. И этот гостиничный номер, и устрицы, и футбол, и лепестки роз, от которых мы кое-как избавились, чтобы уснуть.

Всё это кружится, рябит перед глазами и уносит меня за собой… Вместе с Днем святого Валентина и хрупким, как горный хрусталь, чувством любви к этому прекрасному мужчине!

?

Глава 15. Мне было… приятно

Спустя месяц в Санкт-Петербурге

– Каким вы представляете свой дом? – спрашиваю вежливо.

– Даже не знаю, – закатывает глаза клиентка.

Ощущение, что сейчас зрачки зайдут за веки и сделают оборот. Опускаю голову, чтобы скрыть иронию.

Отпиваю чай из стеклянной чашки и грустно смотрю в окно. Питер в марте – это всегда ещё чуть-чуть тоскливее, чем просто Питер. Вообще, я люблю этот «меланхоличный» вайб, но сегодня с утра что-то совсем грустно.