Влюбись в меня себе назло
Шрифт:
– Не смей!
– шепчу.
– Бежим скорей в туалет!
Схватила её за руку, хотела рвануть с ней к выходу. Но поздно. Говёшки вынырнули рядом с нами. Я моментально цапнула их и огляделась вокруг, вся дрожа от страха. Никто, похоже, не видел. Тренер что-то малышам объясняет и показывает.
– Пошли в туалет!
– приказала Юле.
– Бежим скорей!
– Но я больше не хочу! Я уже покакала!
– упрямо засопротивлялась сестричка.
– Я хочу плавать!
– Ладно, - сдалась я.
– Плавай, а я отнесу твоё добро!
Выбралась из лягушатника и, зажав в обеих кулачках две немалые какашки у груди, быстрым
Лишь на миг задержалась при входе, тоже изрядно поразившись увиденной картиной. Но не идти же мне назад - там тренер. К тому же говно в моих ладошках, размягчившись от воды, уже начинало подтекать. И я смело двинулась вперёд, как на баррикады за победой. Прошла мимо душевых кабинок с поднятой головой, затем направилась прямо в раздевалку. Там какой-то взрослый дядька полностью голый вытирался полотенцем. Впервые увидела я наяву мужские причиндалы. Они меня ужасно поразили и страшно не понравились: были красными, отвислыми, морщинистыми и невероятно большими.
– Где здесь туалет?
– спросила я.
– Там, ты прошла его!
– испуганно показал мужчина пальцем.
Развернувшись, я нырнула в туалет и выбросила какашки в унитаз. Затем тщательно вымыла руки из крана и заспешила к выходу из мужской раздевалки. И только в женской облегчённо вздохнула. И тут же пошла в душ, чтобы смыть с себя запах.
После этого случая хотя и водила Юлю в бассейн, но сама не плавала, дожидалась её в раздевалке. Страшно боялась, что мальчишки меня узнают по купальнику и будут дразнить. Но всё обошлось. В страхе никто, видно, не запомнил моё лицо, а я тем более никого не различила. В глазах стояли лишь силуэты голых мальчишек.
Анюта стала ходить в бассейн лишь на следующий год, после того, как родители свозили нас в Турцию. Путёвку мы все вместе заработали в краевом конкурсе "Семья года".
Впрочем, когда сестрички вместе, это настоящая горючая и взрывная смесь. Заряжаются друг от друга неуёмной энергией, иногда с ними просто сладу нет.
Глава XXI I
Пробежала я в школьном кроссе не так уж и хорошо. В командном зачёте, да и в личном среди старших классных параллелей, начиная с девятого, наш класс не выделился, как и одиннадцатый углубленный. Победил Никитин класс, у которого оказалось два личных призовых места - первое и третье. Второе занял Марк Пастухов, но это сильно-то не улучшило итог его команды.
Моя подружка искренне радовалась за него. Сообщила мне, что через два дня у её нового друга будет день рождения - исполнится восемнадцать - и он приглашает вместе с нею меня и Никиту к себе домой на вечеринку. Она уже и подарок ему подготовила - книгу "Сто легендарных футболистов", с чёрно-белыми и цветными фотографиями. Купила её случайно, в магазине была последняя. Марик обожает футбол.
– А вы подарите что-нибудь про шахматы, - посоветовала мне, - он слабо играет, но мечтает научиться. Или эспандер для ног или рук.
– С какой это стати он нас зовёт!
– недовольно
– Мы с ним не дружим. Не хочу веселиться в компании с Калашниковой. Боже упаси!
– Заринку он не приглашает, - уверенно заявила подружка.
– Лёха, конечно, будет, он ведь его лучший друг, сама понимаешь. Он тебя приглашает ради меня. Мне без тебя там неинтересно будет: с кем я буду советоваться, переглядываться и хихикать, наконец. Да и он хочет узнать тебя поближе.
– А Никита ему зачем?
– Во-первых, для пары, потому что будет семь парней и семь девушек. Во-вторых, его попросила пригласить Оля Дюжева. Похоже, она к нему неровно задышала, - пояснила Даша.
Я обратила внимание, что в голосе не было ревностных ноток и возмущения. Значит, выздоравливает. Хорошо бы! Марик оказался неплохим парнем - добрым и внимательным. Именно такой ей и нужен.
Никита принял приглашение как должное. Но спросил:
– Почему Рича тоже не пригласили, ведь ты с ним дружишь?
На что я ответила, что количество мест за столом ограничено. Это брата удовлетворило.
Сама же я почувствовала кое-какое неудобство или, лучше сказать, некоторую вину перед Ричем. Всё-таки кокетничала с ним на спектакле, как бы завлекала. Поэтому решила открыто с ним поговорить. На следующий день, во время передышки на репетиции, я сообщила ему, что мы с братом приглашены на день рождения к Пастухову Марку.
– Ты, наверное, осуждаешь меня, что иду не с тобой. Ведь на спектакле я неправильно вела себя, флиртовала, хотя мы договаривались, что будем только друзьями, и я не должна была переходить границу, - проговорила покаянно.
– Флиртуй сколько угодно, - успокоил меня Рич.
– Я не в обиде и не раздавлен. Я же понимаю, ты это делаешь просто по-дружески. Тебе хочется, чтобы он увидел, что не единственный, есть и другие достойные парни. Меня роль достойного друга устраивает. Не переживай!
– и улыбнулся ободряюще.
Какой же он всё-таки хороший! Жаль, что моё сердце рядом с ним не трепещет. Рич для меня почему-то как брат. Так и хочется его защищать или, наоборот, броситься под его защиту. Что-то похожее я испытываю, находясь рядом с Никитой. Но никаких бурных волнений.
Постой, о ком это он говорил, перед которым мне хочется показать, что он не единственный? Донцова в зале не было видно. Неужели догадался о Крылосове? Этого ещё мне не хватало! Правда, Рич не болтлив, но не хочу, чтобы думал, что я снова безответно втюрилась.
Марик жил с матерью в большой трёхкомнатной квартире в центре города, отец его несколько лет назад погиб в море. Тогда рыболовецкое судно затонуло вместе со всем экипажем. Несколько человек нашли через месяц замёршими. Пастухов был капитаном, он оказался среди немногих, кого выбросило море.
Квартира выглядела по-современному. Дорогие обои, красивые картины природы на стенах. При этом в ней, на мой взгляд, не было вообще бесполезных предметов: всё смотрелось к месту, к тому же казалось новым и ухоженным. Дашка мне сказала, что мама Марика - хозяйка частной аптеки. Поэтому неудивительно, что у них нет ничего старого, как у нас, например, или у Нахимовых. У нас в доме мебель, хотя большей частью и осталась от уехавших дедушки с бабушкой, всё же добротная и надёжная. А у Даши столы, стулья, диваны, можно сказать, едва держатся - побитые, покорёженные или поцарапанные её отцом в пьяном угаре.