Влюбиться не предлагаю
Шрифт:
— Покажешь мне хороший фильм, и моооожет быть твоя коллекция трусиков пополнится, — разворачивается спиной, лишив меня возможности просканировать её выражение лица.
Вот врёт же… или нет?
Глава 12. «Не важно что, главное — с кем»
Артём.
От моей машины, напоследок кокетливо сверкнувшей нам фарами, направляемся с Гордеевой к ярко освещённому подъезду. Навстречу идёт подозрительного вида мужик с каким-то лохматым волкодавом.
Да,
Поравнявшись с нами, не особо адекватный пёс в прыжке пытается нас горячо «поприветствовать». При этом переходя на хрип от натяжения поводка. Радушный ли это приём со стойкой на плечи и облизыванием лица или агрессия с откусыванием полноги? Не знаю. Но в такие моменты анализировать некогда, и здесь, прежде всего, срабатывает инстинкт самосохранения. Поэтому первое, что я делаю, это резко прикрываю Гордееву собой. И только потом, на эмоциях, объясняю владельцу собаки доступным, исконно русским языком всё, что я о нём думаю. В моей пылкой речи естественно проскальзывает самый важный вопрос, какого хера он выгуливает своего питомца без намордника? Лиля в это время стоит сзади, уткнувшись мне в спину, сжимая в кулаках ткань моей ветровки.
— Испугалась? — обращаюсь к ней, когда след случайных, но не буду лгать, что приятных прохожих теряется во мраке.
— Это было так неожиданно, что я… — тенью следует за мной.
— Если честно, я сам очканул, — подбадриваю Лилю, когда подходим к подъезду.
Прикладываю к двери ключ от домофона. Мелодичное треньканье приглашает нас скрыться от уличной прохлады и погрузиться в тёплое нутро многоэтажки. В лифте поднимаемся в установившейся между нами тишине, разбавленной сопровождающими движение кабины шумами и скрипами. Гордеева смотрит себе под ноги, запихнув свои руки в большой накладной карман толстовки, тот, который спереди. А я внаглую любуюсь её соблазнительными ножками, облачёнными в короткие шортики.
Это в таком виде ты в магазин за хлебом ходишь? Или там какой-то симпатичный пекарь работает?
— Гордеева, такие ножки только на мужские плечи закидывать, а не прятать под широкими джинсами, как ты это вечно делаешь, — пытаюсь разрядить обстановку.
— Вот за твои уши я бы свои ноги закинула, — произносит на полном серьёзе, отрывая взгляд от металлического напольного покрытия лифта. — Я же говорила, что я им доверяю.
— Мне даже немного обидно, что только этот мой орган удостоился такой чести, — начинаем улыбаться с Лилей в унисон. — Я вот считаю уши дефектом своей внешности.
— Я бы не назвала это дефектом, скорее изюминкой.
— Ага, скажи ещё, что согласна с таким высказыванием, как: «Шрамы украшают мужчин». Типа они добавляют нам мужественности и сексуальности.
— Согласна. И вообще, недостатки в мужчинах порой привлекают больше, чем их достоинства.
— Можно маленькое уточнение?
— Можно.
— Ты сказала «достоинствА» или «достоинствО»?
— Твое достоинствО я пока не видела и не могу сказать, привлечёт оно меня или нет.
— Можно ещё одно уточнение?
Безмолвно
— Ты сказала: «Пока не видела»?
— Артёмка, не цепляйся к словам, — быстро реагирует на сигнал, оповещающий, что лифт приехал на нужный этаж. Делает шаг навстречу разъезжающимся в стороны дверям.
На лестничной площадке неожиданно сталкиваемся с той самой соседкой, которую я ранее видел в кинотеатре. Вместе с любезными, но слегка натянутыми приветственными улыбками обмениваемся с ней вопросительными взглядами. Лично меня интересует, что она делает в столь поздний час за пределами своей жилплощади? А вот у меня наверняка хотят спросить, не жирно ли мне сидеть в кино с одной девушкой, а домой заваливаться с другой? Но наши неозвученные вопросы так и остаются без ответа, когда я и Лиля закрываем за собой входную дверь. Пустота квартиры встречает нас привычной для меня тишиной.
— С планировкой ты знакома, так что не буду подсказывать, куда тебе идти, — включаю свет в прихожей, пропуская Гордееву вперёд.
— А вот этого в прошлый раз не было, — разувается, одновременно указывая взглядом на турник, приколоченный к стене.
— Я только недавно повесил. Домашние тренировки никто не отменял.
— Слабо мне их продемонстрировать?
— Что, прямо сейчас?
— А почему бы и нет? Когда мне ещё предоставится такая возможность? Кто знает, может, я последний раз у тебя в гостях.
— Ну, ок, — освобождаюсь от ветровки, — раз девушка просит.
— Тогда и футболочку сними, чё уж…
— Заметь, это ты предложила. Только, баш на баш: я снимаю футболку, а ты снимаешь свою толстовку. Не будешь же ты в ней париться весь вечер? У меня в квартире тепло.
— Из тебя переговорщик такой себе. Я не разденусь перед тобой, так как под толстовкой у меня ничего нет, — прислоняется спиной к дверному косяку, скрещивая руки на груди.
— Могу одолжить футболку. Не ту, которую сниму. А чистую.
— О, подъехала излюбленная мужская фантазия: увидеть девушку в своей одежде. Особенно если она будет едва прикрывать женскую пятую точку.
— Вот твоя пятая точка, между прочим, прикрыта, — а ведь Лиля права, я это уже представил. — Ну, так что?
— Тащи сюда свою эсочку или эмочку, какой размер ты там носишь…
Скрываюсь на пару минут в своей комнате и возвращаюсь к Гордеевой с футболкой в руках. А вот на мне этого предмета одежды уже нет. Лиля, как обычно, делает вид, что мой внешний облик её не чуточку не смущает.
Сейчас посмотрим, что ты скажешь на мои «тренировки». Сама напросилась.
Поворачиваюсь спиной. Крепко, широким хватом фиксирую руки на грифе турника. Плавно, в спокойном темпе, без рывков начинаю подтягиваться. Прекрасно понимаю, какой перед Гордеевой открывается вид. Без ложной скромности могу сказать, что я обладатель такой притягательной для слабого пола спины V-образного силуэта (об этом я неоднократно слышал от девушек). И взгляд на мои широкие плечи заставляет кричать женское подсознание, что на эти плечи, как и на их обладателя, можно смело положиться (это тоже не я придумал).