Влюбиться в дьявола

Хойт Элизабет

— Постой, разве это не сумасшествие? — в ужасе прошептала Лотти.

— Возможно, — отозвалась Беатриса, — поэтому я боюсь, что дядя Реджи воспользуется этим как предлогом, чтобы отнять титул у лорда Хоупа.

Лотти удивленно взглянула на нее:

— Но если он на самом деле сошел с ума, то, Беа, дорогая, разве не будет лучше, если титул унаследует более достойный джентльмен?

— Но ситуация, похоже, сложнее, чем кажется на первый взгляд, — решительно заметила Беатриса, прищуриваясь. — Лорд Хоуп выглядит совершенно

здоровым, если не считать его враждебности к окружающим. Можно ли лишать законного наследника титула только из-за минутного помутнения рассудка?

Лотти покачала головой, явно не веря в здравомыслие лорда Хоупа.

Беатриса поторопилась встать на его защиту:

— Тут еще кое-что следует учесть. Вернув титул, лорд Хоуп получит право голоса в парламенте и сможет проголосовать за билль мистера Уитона.

— Я так же страстно, как и ты, хочу, чтобы этот закон был принят парламентом! — горячо воскликнула Лотти. — Но мне вовсе не хочется, чтобы из-за этого пострадала ты.

— Если бы это зависело только от меня, то, полагаю, мне бы это не доставило много волнения и беспокойства, — возразила Беатриса. — Я понимаю, что жить в стесненных обстоятельствах довольно тяжело, особенно после стольких лет жизни в Лондоне, когда уже привыкла к роскошной жизни. Но все не так плохо. Меня тревожит лишь здоровье дяди Реджи. Я боюсь, что он не переживет потери титула, дома и поместья. — От волнения она прижала руку к груди.

— Что поделаешь? В жизни никак не получается, чтобы все были в выигрыше, — резонно заметила Лотти.

— Увы, именно так, — отозвалась Беатриса. И они молча прошли несколько шагов, прежде чем Беатриса с жаром продолжила: — Какой это был ужас, Лотти! Бедный Генри истекал кровью, дядя Реджи вопил, слуги шумели, и среди всего этого кошмара решительно ходил лорд Хоуп с дуэльным пистолетом в руках, давая всем понять, что ему ничего не стоит убить человека. А потом, через два часа, когда все закончилось, он вдруг заявляет мне, что я поцеловала его. До этого момента я даже не подозревала, что нравлюсь ему.

Лотти откашлялась, прежде чем деликатно заметить:

— Все так, как и должно быть. Он скрывает, что ты нравишься ему, хотя сам хочет тебя поцеловать.

Беатриса испуганно взглянула на нее.

— Прошу меня извинить, но все обстоит именно так. — Лотти невозмутимо пожала плечами, а затем прощебетала с невинным видом: — Конечно, если джентльмен и леди целуются, значит, он нравится леди.

Беатриса растерялась, лицо ее залила краска смущения.

Прежде чем задать вопрос, Лотти слегка откашлялась.

— Ты ведь любишь лорда Хоупа?

— Как можно его любить? — возмутилась Беатриса. — Он всегда держится так грубо, так дерзко и насмешливо, что порой это действительно похоже на безумие.

— Однако ты поцеловала его, — напомнила Лотти.

— Напротив, он поцеловал меня, — машинально возразила

Беатриса. — Он так пристально смотрит, разглядывает меня, словно я единственное живое существо рядом с ним. А тем временем его одолевает страсть.

Лотти удивленно приподняла брови.

— Я плохо объясняю, — заметив ее реакцию, сказала Беатриса. И, немного подумав, продолжила: — Например, человек раньше слышал из музыки только свист, издаваемый дешевым свистком. Ни о чем, не подозревая, он считает музыку пусть звонким, но обычным заурядным явлением. Но если ему посчастливится попасть на симфонический концерт, где будут исполнять Генделя? Ты понимаешь, к чему я клоню? Его будут переполнять прекрасные, потрясающие, непреодолимые чувства, которые полностью овладеют его душой.

— Кажется, понимаю, — пробормотала Лотти, сдвигая в задумчивости брови.

В этот момент в другом конце зала один из джентльменов, не рассчитав своих сил, неожиданно выронил стул. Он с грохотом упал. Стоявший рядом джентльмен громко рассмеялся, чем еще больше привлек внимание к их группе. Юная леди, сопровождаемая компаньонкой, которая с недовольным видом говорила ей что-то на ухо, направилась к выходу. Владелец магазина, наоборот, быстрым шагом шел к месту происшествия.

Беатриса покачала головой:

— Никогда не буду понимать мужчин.

— Послушай, дорогая, — сказала Лотти. — Знаешь, что сегодня утром выкинул мой муж?

— Нет, но, может, не стоит рассказывать…

— Брось, тут ничего такого нет. Слушай, — Лотти захотелось поделиться, и ее уже ничто не могло остановить, — он пришел сегодня завтракать и съел три яйца, половину зажаренного окорока, четыре тоста и выпил целый заварочный чайник чая.

Беатриса удивленно захлопала глазами:

— Весьма обильный завтрак. Лотти торопливо замахала руками:

— Это обычный для него завтрак.

— Но тогда мне непонятно, к чему ты клонишь.

— За все время, что мы сидели за столом, он не проронил ни слова, будто за столом, кроме него, никого не было. Он был увлечен чтением писем и что-то бормотал себе под нос, когда читал скандальную хронику. Заметь, он вышел из столовой, даже не сказав «до свиданья». Хотя через минуту он вернулся, но зачем, как ты полагаешь?

— Даже не догадываюсь.

— Представляешь, он молча подошел к буфетной стойке, взял еще один поджаренный хлебец и вышел, опять не сказав мне ни единого слова!

— Ну, возможно, у него голова была забита важными делами, — улыбнулась Беатриса.

У Лотти глаза округлились от возмущения.

— Скорее всего, он просто невежа и глупец.

Беатриса промолчала, не зная, как ей следует реагировать на столь резкий выпад жены в адрес мужа. Обе леди в молчании расхаживали взад и вперед по мебельному магазину, пока не задержались у позолоченного разрисованного буфетного столика в стиле путти.