Влюбиться в зверька
Шрифт:
«Ты должна стать женой Нейлона Фиррэлиус.» — Сказал он, ей однажды придя к ней на полуденный чай, а приходил он к ней редко, и даже не взглянул при этом ей в лицо. «Любым путем». Это случилось перед тем самым «пыточным» балом дебютанток. Тогда впервые Адэла поняла, что значит на самом деле «братская любовь».
— Что именно ты мне хочешь сказать, задав подобный вопрос, Вэргар? — Адэла за эти месяцы стала намного смелее, чем когда либо. Ей больше не надо было опасаться заговоров против нее и ее детей. Она стала единственной женщиной в жизни Вэргара спустя столько лет.
— Я не доверяю твоему брату. Он несет опасность всем нам. Что уж говорить, если вдруг он все же обнаружит Ее. Он сотворит
— Если ты волнуешься, что я что либо, могу сказать против. Убей меня здесь и сейчас. — Адэла смотрела без тени страха. Она не собиралась мешать планам своему мужа. Даже кровавым. Ее брат слишком далеко зашел в своих амбициях.
— Даже если я восстану против него?
— Я останусь на стороне своего мужа.
Ниса
Было очень жарко, мне снилась пещера и огонь, мы сидели, крепко обнявшись, и грели друг друга своими телами. В глазах ярко рябило, и сон постепенно улетучился, открыв их, я увидела большую лампу, висящую на крюке прямо над кроватью, где я крепко уснула после долгого путешествия.
— Проснулась? — Услышала я тихий голос Оскара. Он сидел рядом с кроватью и что-то писал на пожелтевшем пергаменте. — Хочешь перекусить? — Он кивнул в сторону небольшого круглого стола, где стоял кувшин с дымящимся напитком, булочками и тарелка, от которой исходил аппетитный, неповторимый мясной аромат. Быстро подскочив на ноги, я почувствовала, что, как будто не чувствую их вовсе и чуть не рухнула на Оскара. Увидев это, он как то странно сморщил нос и, покачав головой, встал и приобняв меня за талию, молча проводил за стол. — Ешь, не торопись. — Но меня уже было не остановить, как только я увидела в тарелки большие, с жирком кусочки мяса, то тут же накинулась на них, забыв, что рядом находятся штуки называющиеся «столовые приборы». И остановилась на мгновение когда услышала сдавленный смешок напротив себя.
— Почему ты смеёшься? — возмутилась я, взглянув на Оскара, который прикрывал рот ладонью. Но это не спасло его. Сморщенная от смеха переносица выдавала Оскара с головой.
— Как мне не смеяться, если напротив меня сидит маленький дикий зверь вместо человека? — Произнес он уже с абсолютно серьезным выражением лица. И протянул мне влажную тряпицу. — Вот. Вытри руки и возьми приборы вот так. — Он показал на своем примере, как надо ими пользоваться. Я и в прошлые разы старалась избегать их, потому как мои руки переставали слушаться меня в эти моменты и локти неестественно выгибались в разные стороны. Так что я предпочитала доедать ужин за спиной у Оскара или ела только то, что можно взять руками или выпить.
Вытерев руки от жира, я взяла злополучные предметы в руки, и зависла над блюдом, следя, как Оскар разрезает булочку пополам и медленно намазывает, что то белое на неё, выжидающе смотря мне прямо в глаза. Я честно попыталась произвести то же самое действие, но моя рука так дрожала, что поджаренный и по моему вкусу самый лучший кусочек булочки полетел вместе с ножом на пол, так же заодно я умудрилась порезать себе руку. Я так и сидела, застыв, ожидая чего угодно, но ничего, о чем в эти секунды думала, не произошло. Я не слышала ни крика, ни какого либо летящего предмета, только спокойные шаги. Оскар приблизился ко мне взял меня за руку, и медленно разжав ее, положил остатки булочки на стол.
Оскар
Моя ошибка была в том, что я наивно
— Ниса, все в порядке, протяни мне свою руку. — Она неуверенно протянула ее мне, смотря на меня широко распахнутыми глазами, иногда хлопая своими длинными ресницами. Складывается ощущение, что за малейший проступок ее наказывали словно непослушное, бесконтрольное животное. Да как этот чертов Кватралсиус, с ней обращался?! — Ты же знаешь, что я не сделаю тебе больно. — Осматривая порез, сказал я. — Не большой, но и не маленький. — Взяв кувшин, я омыл рану прохладной водой. Она слегка сморщила свой маленький слегка вздернутый нос.
— Я никогда не научусь… — Прошептала она.
— Чему именно? — Спросил я, накладывая временную повязку.
— Быть нормальной.
— В каком смысле «нормальной»?
— Я ничего не умею. Ни читать, ни писать, даже есть, как все не могу. И не знаю, как, как… — Она начала запинаться и замолчала, по телу пробежала чуть заметная дрожь, а на глазах появились слезы.
— Ниса, взгляни на меня. — Легонько приподняв ее подбородок, произнес я. — Ни все поголовно умеют читать и писать, да некоторым из нас и приборы не требуются, что бы есть. Это лишь прилюдная показуха. Люди любят ставить себя выше других, показывая свое превосходство над массой, которая просто трудиться с утра до ночи, что бы накормить свои семьи. Не все могут дать своим потомкам все самое лучшее, но они разбивают свои руки в кровь, что бы дать хоть крупицу того, что имеют на руках.
— Но я даже не знаю, как жить самой! — Так вот о чем она.
— А если я тебя научу? Ты не уйдешь?
— Нет.
— Почему?
— Потому что одиночество убьет меня быстрее, чем кто либо.
Завязав бантик на ее руке, я поднес ладонь к своим губам и поцеловал ее сквозь тонкое полотно. Ниса вздрогнула и на мгновение насторожилась, посмотрев мне в глаза. Я же чувствовал, как начиная гореть, желая немедленно прижать ее к себе и никогда не отпускать.
— Ты сыта? — спросил ее я, прикоснувшись горячими пальцами второй руки к ее лодыжки и потершись щекой о ее колено, словно кот. Ее невинность сводила меня с ума, и я не мог допустить и мысли, что кто-то кроме меня может приблизиться к Нисе. Я превратился в ужасного собственника, который охраняет свою драгоценность, словно дракон золото. — Почему ты молчишь? — подняв взгляд, спросил я.
— Я…я больше не хочу, есть… — Прошептала она, и я услышал, как дрожит ее голос, и дыхание, она урывками глотала воздух своими нежно розовыми губами. Сейчас с полузакрытыми глазами, Ниса выглядела столь эротично, что у любого бы снесло крышу от ее вида. Но она только моя. Ниса принадлежит мне, а я ей.
— А я очень голоден… — Начиная расстегивать пуговицы ее бридж, произнес я. Мои зубы вцепились в подвязки ее белья и я вытянул тонкую нить, одежда сползла по ее стройным бедрам, вниз оставив Нису практически беззащитной. Ниса вздрогнула, когда я прошелся руками, по ее бедрам разгорячёнными ладонями, и она рефлекторно подалась мне на встречу. Во мне бушевало пламя, которое я уже не мог потушить. Внезапно Ниса вцепилась в мои волосы своими тонкими пальцами, и я поднял свой затуманенный взгляд на нее. — Что такое?