Влюбиться в звезду
Шрифт:
Когда солнце начало клониться вниз и спустилось за домик, предвещая скорый закат, Джек подгреб к лестнице, ведущей на причал. Он поднялся первым, захватив с собой холодильник. Спустившись во второй раз, он сумел унести сразу обе покрышки, а в третий, смеясь, перекинул через плечо слегка захмелевшую Одри.
Она расхохоталась, когда Джек поставил ее на доски причала, и обхватила руками его бицепсы.
– Пижон! – воскликнула Одри, прищурившись. – Ты такой сильный! – И погладила его плечо. Джек хотел тоже приласкать ее, но Одри сказала: – Умираю с голоду!
– Отлично, – произнес Джек и обнял
Войдя в трейлер, Джек сначала принял душ и переоделся в другие шорты и старую рубашку Паркера.
– Твоя очередь, – сказал он Одри, выйдя из ванной. – Чтобы пошла горячая вода, поворачивай кран в сторону холодной.
Одри недоуменно заморгала.
– Плохая работа водопроводчика, – пояснил Джек. – Все наоборот.
Пока Одри принимала душ, он сходил за стейками, которые вытащил из морозильника и оставил оттаивать на причале. В кладовке нашлась пара бутылок дешевого вина. С зелеными бобами и патиссоном, купленными на овощном рынке у дороги, из этого получится очень приличный ужин.
К тому времени, как Одри вышла из душа, Джек порезал бобы и патиссон. Она прошествовала в гостиную в бледно-голубом лоскутке, который называла летним платьем. Белокурые, еще влажные волосы вились вокруг ее лица. Одри не накрасилась, но ей это и не требовалось – глаза у нее были большими и блестящими. Джек и припомнить не мог, когда она выглядела такой отдохнувшей… или сексуальной.
Одри остановилась около стола, на котором стоял телевизор с плоским экраном и несколько фотографий и рамках.
– Ого! – сказала она, взяв одну из фотографий в руки. – Это ты?
Джек, прищурившись, пригляделся – да, это он лет и двенадцать-тринадцать, тощий, в коротких купальных шортах и с волосами, торчавшими во все стороны. Рядом с ним стоят его сестра Пейдж (как раз вошедшая в возраст «позирования») и Паркер, еще совсем маленький пацаненок.
– Да. Это мой брат Паркер и сестра Пейдж. Моя вторая сестра, Дженет, должно быть, нас снимала.
– Похоже, у тебя и вправду хорошая семья, – произнесла Одри, взяв фотографию его родителей.
– Да, – согласился Джек. – Все они отличные люди.
– Наверное, это здорово, – пробормотала Одри, поставила фотографию на место и вошла в кухню. – Я могу помочь? Я целую вечность ничего не делала на кухне.
– Конечно. Можешь открыть вино.
Одри взяла бутылку, рассмеялась и откупорила пробку.
– Да, вот они, настоящие Прайсы – нам подавай все только самое лучшее, но со скидкой.
Все еще улыбаясь, Одри налила в бокал вина и понюхала сначала сама, а потом сунула под нос Джеку, как раз выкладывавшему овощи в сковородку с длинной ручкой, чтобы потушить их.
– Хорошее вино!
Джек не знал, так ли это, но очень хотел выпить. Одри налила бокал и ему, обогнула бар и уселась напротив Джека, прихлебывая вино и глядя, как он готовит.
– Спасибо тебе за этот день, Джек, – нежно улыбнулась она. – Я уже и не вспомню, когда в последний раз так хорошо отдыхала.
– Я тоже, – сказал Джек и усмехнулся, потому что Одри швырнула в него пробкой.
– Под душем я думала о тебе.
Джек с любопытством вскинул бровь. Одри хихикнула.
– Ну, в смысле, я думала, что ты… ты сегодня вел себя просто потрясающе.
Джек рассеянно опустил взгляд на ее грудь.
– Ничего в этом особенного нет, куколка. В семье не без урода.
– Да ты что? А у тебя?
Он перевел взгляд на ее сверкающие зеленые глаза и понял, что не сможет соврать.
– Нет, – вздохнул Джек. – Мы до отвращения нормальны.
– Я заметила, – кивнула Одри. – Фотографии всей семьи, все улыбаются. Кажется, вы очень близки друг с другом.
– Так оно и есть, – согласился Джек.
– Я бы ради этого убила кого-нибудь. Даже рассказать тебе не могу, сколько раз за последние два-три года, с тех пор как я стала знаменитой, мне хотелось просто с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь, кто действительно меня знает и может посоветовать, что делать, с кем-нибудь, чьему мнению я могу доверять безоговорочно. Вот в чем сложность моей работы – большую часть времени я просто не знаю, как поступить. Поддержать новую линию джинсов или нет? Устраивать ли шум из-за рисунка на вкладыше к моему следующему диску, потому что он мне ужасно не понравился? Заниматься поп-музыкой или остаться верной альтернативному року?
Джек понимал, что она хочет сказать. Когда Паркер перешел в высшую лигу бейсбола, он много раз звонил Джеку и советовался, как ему справляться с различными сторонами своей славы, а ведь известность брата не шли ни в какое сравнение со славой Одри.
– Иногда мне кажется, что я плыву вслепую, – говорила Одри. – Даже Лукас… иногда я сомневаюсь, что его идеи лучше моих. – Она засмеялась и тряхнула головой. Представляешь, один раз мы отдали полторы тысячи долларов парню, который пообещал, что запишет мне альбом! Никакого контракта, ничего – только его слово. Конечно же, он исчез из города с нашими деньгами. Боже, какими мы были дураками!
Джек не хотел думать о самодовольном болване Лука се, поэтому небрежно произнес:
– Во всяком случае, теперь ты такой ошибки не сделаешь. – Он взял блюдо со стейками. – Хочу положить их на гриль, – сказал он и вышел на террасу.
Одри вышла следом и встала рядом с Джеком, глядя, как он выкладывает стейки на гриль.
– Тебе повезло, – задумчиво произнесла она, не отрывая взгляда от стейков. – Тебе повезло уже просто потому, что ты знаешь – твоей семье можно доверять. Повезло, потому что ты можешь не беспокоиться – они про тебя ничего не сочинят, чтобы по-быстрому заработать денег, и не расскажут журналистам твои самые мрачные тайны.
Одри отвернулась и посмотрела на озеро.
– Вот что самое трудное в известности – не знаешь, кому можно доверять.
– Можешь доверять мне, куколка.
Она повернулась к Джеку. На лице ее играла улыбка, глаза сверкали.
– О да, я знаю, – шаловливо сказала она. – Ты мне ясно дал это понять с самого начала – что терпеть не можешь дешевых драматических эффектов.
– Верно, – отозвался Джек, переворачивая стейк. – Положи кинжал и уходи.
Одри запрокинула голову и расхохоталась, и Джек вдруг увидел в ней ту девчонку, которой она могла бы стать, если бы ее не заставили так безжалостно и быстро оказаться в центре всеобщего внимания. Она выглядела счастливой и свободной, полной жизни и юной красоты. Глаза ее сверкали.