Влюбленная в тебя
Шрифт:
– Где вы это взяли?
– Джуэл Финли.
О черт… Право же, ей ужасно не хотелось, чтобы он узнал обо всем именно таким образом. Но чему удивляться?..
– Когда? – спросила она.
– Вчера вечером. На матче по Ти-болу.
– Мне жаль, что это дошло до вас подобным образом. – Мэдди не пригласила Майка войти, но он не стал дожидаться приглашения.
– Почему ты мне не сказала? – спросил он, врываясь в ее дом. Шесть футов два дюйма роста и сто девяносто фунтов веса разгневанного мужчины. Пытаться остановить
Мэдди закрыла дверь и пошла за ним следом.
– Но вы же ничего не хотели обо мне знать. Вспомните!
– Не выкручивайся. – Солнечный свет лился в широкие окна, освещая спинку дивана и журнальный столик, ложась косыми лучами на дощатый пол. Майк же стал в центре светового пятна и снял очки. Мэдди ошибалась, когда подумала, что он не так уж рассержен. Голубые глаза пылали гневом. – Я ничего не хотел знать о твоих бывших приятелях, а также рецепт твоего любимого шоколадного печенья. Не интересует меня и то, кто сидел с тобой рядом во втором классе. – Майк поднял руку с зажатой в пальцах визиткой. – А вот это – совсем другое дело. И не пытайся делать вид, что это не так.
Мэдди со вздохом убрала волосы за уши. Что ж, он имеет право злиться.
– В первый вечер у «Морта»… Я пошла туда, чтобы представиться и рассказать, кто я и зачем приехала в город. Но в баре было слишком много людей… Когда же я увидела вас в хозяйственном супермаркете и потом, Четвертого июля, с вами был Трэвис. То есть у меня ни разу не было подходящего момента…
– А когда я был здесь один? – Он нацепил очки на лоб.
– В тот день я пыталась вам сказать.
– Правда? – Он сунул визитку в карман черной рубашки поло с логотипом бара «Морт». – До или после того, как ты засунула язык мне в глотку?
Мэдди ахнула. Да, конечно, он имеет право злиться, но зачем… переиначивать историю?
– Это вы меня поцеловали.
– Или самое подходящее время настало, – продолжал Майк, будто не слыша ее, – в тот самый момент, когда ты приклеилась к моей груди?
– Приклеилась? Это вы меня прижимали! А я все твердила, что вы меня совсем не знаете…
– И вместо того, чтобы сказать самое важное – что ты в городе ради того, чтобы писать книгу о моих родителях, ты решила, будто мне больше нравится слушать, что ты «воздерживаешься от секса». – Склонив голову к плечу, Майк процедил сквозь зубы: – Ты вовсе не собиралась признаваться.
– Какой абсурд… – Мэдди скрестила руки на груди. – Ведь в маленьком городке… Я же понимала, что вы и так все узнаете.
– А до того ты хотела меня оттрахать в поисках информации?
«Не сходи с ума, – твердила себе Мэдди. – Если ты совсем сойдешь с ума, то схватишься за «Тазер».
– В вашей теории две нестыковки. – Подняв руку, она выставила один палец. – Во-первых, вы полагаете, что мне нужна от вас информация. Но это не так. – Она выставила второй палец. – И вы решили, что я собиралась
Майк шагнул к ней и улыбнулся. Но это не была его обычная улыбка, милая и очаровательная.
– Будь у меня побольше времени, ты бы сейчас лежала на спине, – проговорил он.
– Мечтать не вредно.
– А лгать – даже очень. И себе, и мне.
– Я никогда себе не лгу. – Мэдди посмотрела ему прямо в глаза, нисколько не испугавшись его гнева. – И вам никогда не лгала.
Он прищурился:
– И ты намеренно скрывала правду. И это – то самое дерьмо.
– Сильно сказано. Вы преподали мне урок морали. Скажите, Майк, все женщины, с которыми вы спали…
– Я не обманываю женщин, – перебил он.
– Нет, вы только приносите ловушки для мышей, полагая, что это поможет вам забраться к ним в трусики.
– Я принес тебе ловушку совсем не ради этого.
– И кто сейчас лжет? – Мэдди указала на дверь. – Вам самое время удалиться.
Он не двинулся с места.
– Мэдди, ты не должна этого делать. Ты не можешь писать о моей семье.
– Нет, могу. И именно это я и сделаю. – Она не стала дожидаться. Просто подошла к двери и открыла ее.
– Но зачем?.. Знаешь, я все о тебе прочел. – Майк подошел к ней, гремя каблуками по полу. – Ты пишешь о серийных убийцах. А моя мать не была серийной убийцей. Она была простой домохозяйкой, которой до смерти надоели бесконечные измены мужа. Ее заклинило, и она застрелила его и себя. Эта история не про выдающегося злодея. Не про психов типа Теда Банди или Джеффри Дамера. То, что случилось с моими родителями, – это вряд ли та сенсация, о которой людям будет интересно читать.
– Думаю, что в таких делах я разбираюсь немного лучше вас.
Майк шагнул к порогу. Остановившись, взглянул ей в лицо.
– Моя мать была несчастной женщиной, которая однажды сломалась и оставила сиротами собственных детей, жертв ее душевного расстройства.
– Вы говорите только о себе и своей семье. Кажется, вы забываете, что была еще одна невинная жертва.
– Эту официанточку вряд ли можно назвать невинной.
Но в данном случае Мэдди имела в виду не мать, а себя. И все же она спросила:
– Значит, вы, как и все прочие в этом городишке, думаете, что Элис Джонс получила то, чего заслуживала?
– Никто не получил того, чего заслуживал. Однако у нее была связь с женатым мужчиной.
Вот! Вот теперь и ее охватил праведный гнев.
– Значит, ваша мать имела все основания застрелить ее, да?
Голова Майка дернулась – будто она влепила ему пощечину.
– И пусть ваш отец обманывал жену, но разве он заслуживал того, чтобы ваша мать всадила в него три пули, а потом наблюдала, как он истекает кровью на полу бара?
И тут Майк, не выдержав, закричал:
– Лжешь, дерьмо!.. Она не стала бы смотреть, как умирает отец!