Влюбленный дьявол
Шрифт:
Лариса послушно, как ребенок, исполнила все сказанное. Няня так была похожа на Нани, их собственную няню, которая воспитывала всех, начиная с Ники, и девушка, не испытывая стеснения от непривычной обстановки, дружески беседовала с пожилой женщиной. Она рассказала, что классная в замке очень похожа на ту, которая у них дома, рассказала, как их няня до сих пор беспокоится за своих питомцев и считает их все такими же беспомощными.
— Сколько лет вы живете в замке?
— Сорок! Я приехала сюда в качестве служанки совсем молоденькой девушкой. Потом, когда графине понадобилась
— Он был хорош в детстве?
— Да, но вырос и стал озорничать! Он вертел мною как хотел: я ни в чем не могла ему отказать.
«А потом он понял, что и другие женщины такие же!» — подумала Лариса. Она очень заинтересовалась при упоминании имени графа Рауля, но решила, что неосмотрительно задавать лишние вопросы. Лед между ней и няней растаял, и теперь она может все разузнать, не создавая о себе впечатления излишне любопытствующей особы.
В классной на изящной серебряной посуде ее ожидал очень вкусный ужин.
— Завтра утром скажите шеф-повару, что вы любите. Он очень исполнителен, но прежние гувернантки чуть было не довели беднягу! Одна не могла есть сыр, другая не выносила грибы, третья — ничего, куда добавляют яйца, — ни одной невозможно было угодить!
— Я все ем! — сказала Лариса. — Если и дальше так вкусно будут кормить, то я страшно растолстею, и тогда придется распроститься со всеми моими туалетами!
Няне, похоже, понравилось ее признание. Она хотела было вежливо оставить Ларису наедине с трапезой, но та пододвинула еще один стул и попросила:
— Пожалуйста, присядьте, поговорите со мной. Мне так много хочется узнать.
Няня слегка удивилась. Лариса быстро добавила:
— Если, конечно, я не отрываю вас от вашего ужина?
— Нет, что вы. Мы будем ужинать позже, после того как поедят в столовой.
— А там сейчас ужинают? Няня кивнула.
— В таком случае граф не пошлет за мной, пока они не закончат. Побудьте со мной, пожалуйста.
Лариса видела, что няне понравилось приглашение, — очевидно, прежние гувернантки пытались с первой минуты утвердить свое превосходство. Она хорошо помнила свою няню и знала, как легко новый в доме человек может обидеть ее, покусившись на уже ставшие традицией привилегии. Она вспомнила гувернанток, которые служили у них до тех пор, пока отец не выгнал всех окончательно. Между детской и классной постоянно шла война. Ларисе подумалось, что няня, возможно, будет ее единственным союзником во всем замке.
В то же время ее не покидало удручающее впечатление от встречи с мадам Савини и от того, что она узнала о своих предшественницах. Теперь нужно держаться за няню не только во имя хороших отношений, но и ради реальной помощи, если таковая понадобится.
— Расскажите мне о Жан-Пьере, — попросила она, закончив трапезу.
В этот момент Сюзанна принесла кофейник и, взяв поднос с посудой, удалилась.
— Он счастливый ребенок, — ответила няня.
— Наверное, ему
— Он вполне доволен жизнью, — быстро сказала няня. Лариса про себя отметила, что вопрос о друзьях, видимо, относится к скользким темам, и осторожно спросила:
— Он испытывает недостаток материнской ласки. Наверное, он много общается с отцом?
Вопрос нельзя было назвать неуместным, но Лариса не удивилась, что няня несколько помедлила с ответом:
— Жан-Пьер получает все, что нужно ребенку! Он отлично себя чувствует, если окружающие не пытаются заставить его делать вещи, с которыми он не в состоянии справиться.
Няня ответила довольно резким тоном, и Лариса поняла, что ее вопрос об отце Жан-Пьера остался без ответа. Она хотела расспросить еще очень о многом, но тут пришли от графа, который хотел побеседовать с гувернанткой. Лакей передал Ларисе записку:
«Граф просит мадемуазель немедленно спуститься в гостиную».
Приказ внушал благоговейный ужас, и, поднимаясь из-за стола, Лариса взглянула на няню.
— Не бойтесь, — тихо сказала няня так, чтобы это могла слышать только Лариса. — Помните, он очень любит ребенка.
Тем не менее, Лариса сильно волновалась, следуя за лакеем вниз, на первый этаж. Они миновали широкий коридор и подошли к большой двустворчатой двери, изысканно расписанной и позолоченной по моде восемнадцатого столетия. Лакей отворил ее, и Лариса оказалась в одной из самых впечатляющих гостиных, которые когда-либо ей приходилось видеть. Она была почти квадратной, портьеры с ручной вышивкой скрывали высокие окна. Стены были облицованы резными позолоченными панелями, по потолку шла великолепная роспись: богини и купидоны. Пол был укрыт обюссонским ковром. Диван и стулья, деревянные резные части которых были позолочены, несомненно, относились ко времени правления Людовика XIV. Мебель была обита камкой. Любой знаток пришел бы в восторг от этой коллекции. Раньше Ларисе приходилось видеть такие старинные комоды с мраморным верхом и витыми ручками только на иллюстрациях.
Однако, несмотря на всю роскошь, отнюдь не интерьер гостиной приковывал ее внимание, а человек, сидевший за письменным столом палисандрового дерева. Резная высокая спинка кресла служила отличным фоном, подчеркивающим значительность этого пожилого мужчины. Его вид внушал страх, благоговение, преклонение перед его могуществом, но в то же время им невозможно было не восхититься. Чувствуя себя школьницей, которой грозит выговор, Лариса медленно двинулась к столу. Он неотрывно следил за ней. Лариса сделала реверанс и взглянула на графа.
— Вы мисс Лариса Стантон? — Граф почти без акцента говорил по-английски.
— Да, граф.
— Я уже кое-что слышал о вас от мадам Савини. Однако вы гораздо моложе, чем мы думали.
— Мне жаль, что я разочаровала вас, граф.
— Я не сказал, что разочарован, я всего лишь констатировал факт. Гувернантки обычно бывают средних лет, по крайней мере, им за тридцать!
Лариса не нашлась что на это ответить.
— Пожалуйста, присядьте. Мне нужно с вами поговорить, — продолжал граф.