Влюбленный джентльмен
Шрифт:
— Действительно, смелый шаг, — согласилась леди Кавершем.
— Когда я рассказала ему, как важно было бы для меня заработать денег, — продолжала Тэлия, — думаю, он вспомнил, с чего начинал сам, и решил помочь мне.
— С его стороны было весьма любезно опубликовать книгу неизвестного автора, — сказала леди Кавершем. — Но эта книга так не похожа на твое произведение, и я думала, что ты уж скорее напишешь роман!
— Я не Джейн Остин, — рассмеялась Тэлия. — А мистер Хэтчард заверял меня, что эта книга произведет фурор в высшем обществе. Я держу пальцы
Леди Кавершем разглядывала книгу.
— С трудом верю своим глазам, — сказала она. — Кажется, еще вчера я учила тебя алфавиту, а ты сама пыталась читать по складам. А теперь ты уже написала свою собственную книгу, и мне остается только жалеть, что на обложке нет твоего имени.
— Мне тоже жалко, — ответила Тэлия. — Но мистер Хэтчард сказал, что многим покажется непозволительным для женщины критиковать джентльменов. К тому же, по его мнению, книга может лучше продаваться, если она будет окружена ореолом тайны.
— Я прочту ее до последнего слова, — заверила леди Кавершем, — и буду думать, что за умница моя дочь!
Она снова бросила взгляд на книгу и спросила:
— Откуда ты можешь столько знать о мужчинах?
— Боюсь, я и вправду знаю немного, но зато я помню папины рассказы и остроумные цитаты из многих других книг.
А идея пришла мне в голову, когда я слушала; что говорят клиентки о своих мужьях и ухажерах.
— Ты хочешь сказать, что они при тебе обсуждали подобные темы? — с ужасом в голосе спросила леди Кавершем.
— Ну конечно, мама, — ответила Тэлия. — Знаешь, многие люди часто ведут себя так, словно у прислуги нет ушей. В конце концов, для покупательниц шляпок я всего лишь служанка.
Мать снова завела бесконечный разговор о том, как невыносимо осознавать, что ее дочери приходится зарабатывать себе на жизнь, но Тэлия не прислушивалась к словам.
Вместо этого она задумалась, зачем граф хотел увидеть ее и отчего он был так настойчив в намерении поговорить с ней?
Когда он вошел к мадемуазель Женевьеве, такой стройный и элегантный, цель его прихода казалась совершенно очевидной, тем более учитывая то, что сама Женевьева незадолго до того упоминала, будто бы ожидает некоего важного посетителя.
Однако, к ее удивлению, сегодня днем граф заходил в лавку вместе с леди Аделаидой, которая, по словам миссис Бертон, была одной из звезд общества и сама являлась законодательницей моды для остальных завистниц.
Если он мог привлечь внимание столь одиозных личностей, о чем ему могло понадобится говорить с ней?
Тэлии пришла было в голову ужасная мысль о том, что граф разоблачил ее, но затем она сказала себе, что это абсурдно.
Кто мог бы подумать, что между Тэлией Карвер, модисткой с Бонд-стрит, и сэром Дензилом Кавершемом существует какая-то связь?
Нет — такого быть не могло, и ей оставалось надеяться, что она обо всем узнает, приняв приглашение графа на ужин.
И хотя, говорила она себе, заставив ее совершить поступок, узнав о котором, мать
Со времени переезда в Лондон Тэлия, привыкла играть свою роль, не допускавшую и мысли о какой-то светской жизни.
Она разделяла точку зрения матери, считавшей, что им не стоит встречаться со старыми друзьями, дабы не только избежать расспросов об исчезновении сэра Дензила, но и не напрашиваться на сочувствие и сожаление.
— Когда вернется папа, — часто говорила леди Кавершем, — мы первым делом поедем за город и будем там жить в тишине и покое, пока не улягутся слухи. А потом уже вернемся к прежней жизни.
— А на что мы будем жить? — спрашивала Тэлия.
— «Быть может, отец привезет с собою денег, — неуверенно отвечала леди Кавершем.
Тэлия в этом не была уверена, зная способности своего отца тратить деньги, а отнюдь не накапливать их.
Но еще больше расстраивать свою мать ей не хотелось, и она просто отвечала:
— Я уверена, папа обязательно сумеет все привести в порядок… и финансовые дела тоже…
Леди Кавершем была так заинтригована книгой, что уделила доставленному ей на подносе ужину больше внимания, чем обычно.
— Ты хорошо поела сегодня, мама, — довольно сказала Тэлия. — Думаю, ты не забудешь поблагодарить Анну за это ее новое блюдо из курицы!
— Так это была курица? — рассеянно переспросила леди Кавершем и быстро сказала:
— Конечно же, я поблагодарю ее. Милая Анна так старается потакать моему аппетиту. Мне даже стыдно за то, что я не испытываю голода.
— Быть может, книга принесет нам денег, — сказала Тэлия. — Тогда мы сможем позволить себе более изысканную пищу. Скажем, как любили римляне — павлиньи язычки.
Леди Кавершем вскрикнула от ужаса:
— Да они просто дикари!
— Я шучу, мама, — улыбнулась Тэлия. — Тебе сегодня намного лучше, но я все же хочу, чтобы ты постаралась поспать, а не читать мою книгу, что, как я погляжу, тебе не терпится сделать.
— Мне доставило бы больше удовольствия почитать ее с тобою вместе.
— Это будет завтра, — пообещала Тэлия. — Но сейчас я хотела бы уложить тебя спать. А потом прочла бы тебе не» сколько отрывков, которые могут тебя развеселить.
К тому времени, как леди Кавершем лежала, ? постели, улыбаясь услышанным фразам из книги, было уже начало десятого.
Пожелав маме спокойной ночи, Тэлия вошла к себе в спальню. Она подумала, что если его светлость ожидает ее появления в вечернем платье, ему придется разочароваться.
У нее не было ни одного.
Ей было пятнадцать, когда ее отец покинул Англию, и с тех пор единственным новым платьем у нее было то, что они сшили вместе с Анной.
Помимо того, у Тэлии имелось несколько простеньких, но симпатичных муслиновых платьев, купленных здесь же, на рынке, а также лент — не дорогих атласных, что во время войны контрабандой доставлялись из Франции, зато вполне приятных расцветок, хотя и из легко мнущегося материала.