Влюбленный джентльмен
Шрифт:
Хозяева лавок были людьми дружелюбными и большей частью знали друг друга, как это бывает в маленьких деревушках, подобно которым Шеппердз-Маркет и оставался веками.
Графу не составило труда отыскать среди крохотных домишек нужный ему восемьдесят второй, который, как ему показалось, в основном населял ремесленный люд.
Подойдя ближе, он с удовлетворением отметил царящую в доме чистоту — опрятные занавески украшали окна с вымытыми стеклами, а старинные ручки, с помощью которых стучали
Граф взялся за ручку и постучал.
Вскоре послышались шаги и дверь отворилась.
Пожилая женщина, одетая, как положено солидной служанке, которая, как уже было известно графу, состояла при Тэлии, воззрилась на него с нескрываемой враждебностью.
— Я хочу видеть мисс Карвер, — требовательно заявил граф.
— Мисс Карвер нет дома, милорд.
По интонации женщины граф догадался, что Тэлия рассказала о нем служанке, видевшей, как он разговаривал с ней на улице.
— Боюсь, это не правда.
— Мисс Карвер не принимает, милорд.
В голосе женщины слышалась уже открытая неприязнь, на тот случай, если до графа еще не дошло, что означают слова «ее нет дома».
— Думаю, меня она примет, — упрямо произнес граф.
С этими словами граф шагнул вперед, и, поскольку ростом он не был мал, Анна машинально отступила.
На какой-то момент она замешкалась. Затем, словно испугавшись своего грубого обращения со столь высокородным гостем, она отворила дверь комнатки, находившейся слева в коридоре, и сказала:
— Пусть ваша светлость подождет здесь.
Граф вошел в маленькую гостиную. Комната была обставлена со вкусом, хотя в ней и не находилось ни одной ценной вещи. Однако в глаза бросался заваленный бумагами стол, и граф подумал, что Тэлия, должно быть, привыкла делать эскизы шляпок, прежде чем приступать к их искусной отделке.
Он стоял спиной к камину и насмешливо улыбался, размышляя о том, какой переполох наверху вызвало его прибытие.
Неожиданно отворилась дверь, и в комнату вошла Тэлия.
Граф заметил, что девушка сменила прежнюю одежду на простое муслиновое платье, которое ей было весьма к лицу и выгодно подчеркивало цвет ее волос и белизну кожи.
Бросив на нее взгляд, граф подумал, что, вне всякого сомнения, она была прелестна и гораздо красивее, чем все женщины, встречавшиеся ему в последние годы, что вызывало в его сердце чувство сродни триумфу. Настойчивость, с которой граф стремился увидеть ее снова, пока что полностью себя оправдывала.
И совсем не ожидал он того, что Тэлия, войдя в комнату и закрыв за собой дверь, стремительно приблизится к нему и еле слышным голосом произнесет:
— Вы не должны приходить сюда. Пожалуйста, уходите!
— Уйти? — изумился граф — Но почему?
— Потому что моя
Граф поднял брови.
— Неприязнь вашей матери относится только ко мне? — спросил он. — Или ко всем вашим знакомым мужчинам?
— У меня нет знакомых мужчин, — сказала Тэлия, — но моя мать придет в ужас, если узнает, что вы здесь.
— Так почему? — снова повторил граф.
— Потому что… — начала Тэлия, но осеклась. — Я не обязана давать объяснения, милорд. Анна уже говорила вам, что меня нет дома, и я прошу вас уйти.
— Я бы не хотел, — настойчиво произнес граф. — Мне необходимо поговорить с вами, мисс Карвер.
— Нам не о чем говорить друг с другом.
— Это мне решать, и, говоря откровенно, мне много о чем нужно сказать вам.
Тэлия подняла глаза к потолку, словно боясь, что их услышат наверху. Затем она снова умоляюще обратилась к графу:
— Прошу вас, уходите! Моя мать больна, и я не могу расстраивать ее. У нее и без того… довольно горя… А если она узнает, что вы… здесь, это… просто убьет ее!
— Тогда я, конечно же, ухожу, — сказал граф, — но коль уж мы не можем поговорить здесь, как вы понимаете, нам необходимо отыскать иное место.
— Это невозможно! — быстро ответила Тэлия.
— В таком случае мне придется остаться.
Девушка еле слышно вскрикнула:
— Как вы можете быть столь бессердечным, зная, что моя мать больна?
— Тогда где же мы можем поговорить? — настаивал граф.
Сверху послышался какой-то звук, и Тэлия снова бросила взгляд на потолок.
— Где угодно, только не здесь! — с отчаянием в голосе произнесла она.
— Отлично, — кивнул граф. — Итак, я заеду за вами в половине девятого, и затем мы поужинаем в каком-нибудь тихом месте, где нас никто не услышит.
От удивления Тэлия так широко раскрыла глаза, что они, казалось, с трудом умещаются на ее лице.
— П-поужинать с вами?
— Я не собирался приглашать кого-то еще!
— Но я…. конечно же, не могу пойти на это! Это… невозможно!
— Тогда поговорим здесь. Тут вы под надежной опекой, несмотря на то что ваша матушка на втором этаже.
— Вы шантажируете меня! — вырвалось у Тэлии.
— О да! — подтвердил граф. — И имейте в виду, я всегда добиваюсь того, чего хочу, так что лучше сдаться в самом начале и не вставать у меня на пути.
— Но что… вы вообще… можете сказать мне?
— Это не дело одной минуты, — ответил граф. — Но, как я уже говорил, ради того, что должно быть сказано, я готов остаться, если только на то будет ваше позволение.
Он видел, что девушка была взволнована, растерянна и даже немного напугана — не им, но тем, как его присутствие может сказаться на ее матери.