Влюбленный лжец
Шрифт:
— У тебя будут неприятности?
— Не беспокойся о том, что у меня будут неприятности. Я справлюсь с Кругом. И у тебя тоже не будет неприятностей.
Я не спрашивал о себе, но он наверняка чувствует мое напряжение. У меня и так хватает забот. Мне не нужно, чтобы Круг думал, что я замешан в преступлении.
— Ты пропустил въезд на шоссе, — замечаю я, глядя, как он проезжает мимо.
— Я знаю.
— Крис, — настаиваю я. — Куда мы едем?
— Туда, где мы будем только вдвоем. Я хочу отдохнуть. — Его глаза переходят на мои, а затем
Я киваю, и, хотя он не смотрит на меня, я знаю, что он это чувствует.
— К тому же у тебя урчит в животе, а я знаю, что тебе сейчас нужно.
Я автоматически обхватываю руками свой живот. У меня рефлекс — зашипеть, что он не знает, что мне нужно. Но он звучит измученным, как и я. Для человека, который находит утешение в том, чтобы контролировать ситуацию, я знаю, что принимать решения за меня — значит вернуться в безопасное место.
Поэтому я не отнимаю у него эту возможность.
— Хорошо, — просто говорю я.
Я чувствую его вздох облегчения до самых костей. Это было утомительно — бороться с ним на каждом шагу. Может, мы просто забудем обо всем на сегодня?
Он паркуется перед красивым зданием, которое я сразу же узнаю.
— Школа танцев мисс Барри, — пробормотала я. — Поговорим о месте, где я могу отдохнуть.
— Сейчас только пять утра, — говорит он. — Насколько я знаю, ее не будет до шести.
— Верно, но дом заперт.
Он поворачивается ко мне, приподнимая бровь. — Раньше ты пробиралась сюда по ночам. Только не говори мне, что не знаешь, как сюда попасть.
Я даже не пытаюсь скрыть шок на своем лице. Он уже привык к этому. — Откуда, черт возьми, ты это знаешь?
— Твоей страстью были танцы. Моей страстью была ты.
— Ты просто жуткий, — усмехаюсь я.
— Если бы только я был просто жутким. Пойдем.
Он выходит, открывая мою дверь раньше, чем я успеваю, и помогает мне выбраться из машины.
И я решаю поделиться с ним своим маленьким секретом. Я показываю ему каменную стену, по которой я когда-то карабкалась, и он делает это быстрым, легким движением. Я подвожу его к двери в подвал, спрятанной сбоку здания за живой изгородью, которую не подстригали, наверное, с тех пор, как родилась мисс Барри, и веду его через дверь, которую я отперла изнутри много лет назад. Никто никогда не проверял ее, и она так и осталась, чтобы я могла пробираться внутрь, когда мне нужно.
Мы подходим к главному помещению, и первым делом он направляется к торговому автомату. Он достает свою карточку и прикасается к считывающему устройству, затем нажимает на цифру, и на стол падает протеиновый батончик. Потом еще один. Еще один…
— Крис?
— Ты их любишь, — непринужденно отвечает он. Он все помнит.
— Люблю, но… — Я наклоняю голову в сторону, наблюдая, как он повторяет этот процесс снова и снова, пока в итоге у него не оказывается пятнадцать штук в руках, и он возвращается ко мне с ухмылкой на лице. — Серьезно, что ты делаешь?
— Чтобы ты могла принести их детям, которых ты учишь
Я моргаю, глядя на него, и мое сердце замирает. — Э-э… да. Да, достаточно.
— Пойдем в репетиционный зал. Веди.
Я так и делаю. Я веду его в свою любимую, с единственным окном, из которого открывается вид на лес Стоунвью. Это единственная репетиционная комната с окном. Как только мы закрываем дверь, он садится на пол и опускает решетку. Берет одну, разрывает ее и протягивает мне.
— Пойдем. Ты голодна.
Я голодна. И я не сопротивляюсь. Я сажусь и молча ем вместе с ним.
— Это, — прохрипел он, проглотив. — Это лучшее, что когда-либо было.
— Я же говорила, что они вкусные. — Я медленно жую липкий шоколадный протеиновый батончик. — Я пыталась заказать их в интернете, но нигде не могу найти. Только в этом торговом автомате.
— Я говорю не о протеиновых батончиках, сладкая. Я говорю о том, чтобы провести время с тобой, сделать что-то простое, чтобы никто нам не мешал.
Я тяжело сглатываю, и мое сердце учащенно забилось, когда он вытер уголок моего рта большим пальцем. Он подносит палец к губам и слизывает с него шоколад.
— Я скучал по тебе, — признается он, не сводя с меня взгляда. — Пять лет я скучал по тебе, и это сопровождалось сожалением о расставании. Я скучал по тебе, когда вернулся в Стоунвью и увидел, как ты избегаешь меня, пытаясь защитить от меня свое сердце. Я думал, что возвращение и твое присутствие помогут, но я скучал по тебе, потому что ты была права. У меня есть твое тело, но не твое сердце.
Сердце так и просится наружу, судя по тому, как безумно оно бьется.
Он кивает сам себе, и его рука опускается на колени. — Ты помнишь наш первый поцелуй?
Мы сидим друг напротив друга, скрестив ноги, и это выглядит почти нелепо для такого огромного мужчины. Я наблюдаю за его лицом. У него мешки под глазами, и впервые я замечаю, как все в нем напряжено. Он выглядит более взрослым, усталым, напряженным.
— Я не уверена, что разговор о нашем первом поцелуе поможет, Крис.
Он игнорирует мой совет, его красивые глаза цвета виски сияют ностальгией.
— Это был мой восемнадцатый день рождения. Я нашел тебя в ванной на вечеринке у себя дома, вошел и закрыл дверь. Я подошел к тебе и сказал, что я только…
—..Делаю ошибки, когда думаешь, что они того стоят, — оборвала я его. — Я помню ту ночь, как будто это было вчера.
— Черт, Элла, — хмыкнул он, проводя рукой по шее. — Я знал, что ты станешь самой большой ошибкой в моей жизни.
Когда мои глаза расширяются от шока, он добавляет, — Не из-за твоего брата. Не из-за последствий свидания с тобой.
Он облизывает губы, его глаза смотрят на мои.
— Я знал, что ты будешь ошибкой, потому что ты никогда не вернешь мне мое сердце, если я предложу его тебе. И посмотри, что ты сделала. Ты украла его, ты держала его при себе. Ты стала единственным человеком, для которого оно могло биться.