Влюбленный мститель

Линн Вирджиния

Пронзительный взгляд его холодных глаз, казалось, отсекал ее, будто ему ничего не стоило пройти сквозь нее как через пустоту. Он проникал ей в душу, сокрушая ее гордость, ее надежды. Кейл слишком многое прятал, утаивал от нее, не желая допускать в свое сердце. И то, что ей все-таки удалось о нем узнать, она выяснила у других людей или путем собственных наблюдений. Лишь один-единственный раз он завел при ней разговор о своем прошлом, когда, сидя под деревом, поведал ей о том, какой смертью умер его отец. Поведал холодно и бесстрастно. Хлоя подозревала,

что этим рассказом он предает огласке самое сокровенное.

Лошадь тревожно перебирала копытами. Хлоя ослабила поводья и пустила ее пощипать траву, что пробивалась то здесь, то там между камнями. Хлоя отдавала себе отчет в том, что подошла к порогу, переступив который лишает себя дороги назад. Поехав на поиски долины, она в глазах людей связала себя с Кейлом, с теми, кто пошел за ним, и если ее миссия провалится, ее ждут не менее тяжкие последствия, чем их. Но сможет ли она жить в ладах с собственной совестью, если откажется от этого шага? Сможет ли до конца своих дней прозябать где-то на задворках жизни? Или лучше оказаться в самой гуще событий? Возможно, прятаться безопаснее и спокойнее, но, как однажды заметила Эйприл Тайлер, тогда нечего даже рассчитывать на мир и покой в душе.

Над головой у Хлои вспорхнула птица. Ее пронзительный крик гулким эхом отразился от голых каменных стен ущелья. Где-то вдали послышался призывный вой койота, ему ответил целый хор собратьев.

Хлоя насторожилась и подстегнула лошадь. Тропа стала совсем узкой и вскоре резко свернула в сторону. Еще несколько ярдов – и вот он, проход, ведущий в долину.

Высоко над головой, на краю скалы Хлоя заметила дозорного.

– Кто вы? – вопросил он сурово.

– Меня послал Барон, – ответила она.

Дозорный не пропустил Хлою дальше поста, зато ко входу в ущелье прискакал Чейн Лоутон. Получив посланный дозорным сигнал, он не стал долго раздумывать, а тотчас бросился, чтобы выяснить, в чем дело. Увидев, что он торопится ей навстречу, Хлоя почувствовала, как у нее отлегло от сердца. Он никак не ожидал ее приезда. Однако ее радость в следующее мгновение сменилась тревогой, Лоутон смотрел на нее недовольно.

– Неужели ты не рад мне? – спросила Хлоя, когда он, остановившись рядом с ней, вперил вопросительный взгляд в ее лицо.

– Ты одна? – вместо ответа поинтересовался Лоутон.

– Разумеется! Неужели ты думаешь, что привела к вам отряд?

– Что тебе нужно? – допытывался Чейн.

Дозорный прочистил горло.

– Послушай, Чейн, она говорит, что ее сюда прислал сам Барон.

– Это правда? – Чейн буравил ее глазами.

Хлоя бросила взгляд на часового и пожала плечами.

– Нет, я солгала, чтобы дозорный пропустил меня в лагерь. Мне надо поговорить с тобой, – ответила она.

– Не уверен, что есть необходимость. – Чейн наклонился в седле вперед, и от Хлои не скрылась холодная враждебность, застывшая в его взгляде.

– Но ты хотя бы выслушаешь меня? – сокрушенно вздохнула она. – Я хочу помочь Кейлу.

– А не поздно ли?

– Ты возлагаешь

на меня всю вину и ответственность за то, что произошло? – потребовала она ответа и, когда Чейн промолчал, добавила: – Я сделала все, что было в моих силах.

– Ты и твой рейнджер. Я смотрю, вы с ним сдружились, – заметил Чейн с презрительной усмешкой. – Даже не вздумай отрицать. Мы были там, в городе, в день суда. И я видел, как он выводил тебя под руку из зала, после того как судья объявил приговор.

– Ах, вот оно что!

– Да, вот так! – Чейн заставил лошадь подойти еще ближе. От Хлои не скрылось, что глаза его сверкают яростью. – Мне казалось, он тебе небезразличен! Ты же ждешь не дождешься, пока его повесят, чтобы найти себе нового кавалера!

Услышав такую нелепость и несправедливость, Хлоя утратила самоконтроль.

– Поди к черту! – огрызнулась она. – Я не обязана тебе ничего объяснять. Но так уж и быть! К твоему сведению, Коуди Браттон вызвался помочь Кейлу. По крайней мере, он попытается. Это что-то да значит, особенно если учесть, что вы здесь даже не пошевелились, чтобы вызволить Кейла.

– А ты на что надеялась? Чтобы мы нагрянули туда и попытались силой пробиться в эту чертову крепость, куда его посадили? На что ты рассчитываешь? Чтобы и нас тоже упрятали за решетку?

– Значит, вы расписались в своем бессилии?

Во взгляде Чейна читалась такая мука, что Хлоя немного смягчилась.

– Прости меня, – негромко произнесла она. – Я понимаю, со стороны все кажется безнадежным. Времени у нас в обрез, и если вы не поможете, в одиночку я не смогу что-либо сделать.

Чейн задумался. В вечерней мгле он казался гораздо моложе своих лет. Он поерзал в седле, затем снова перевел взгляд на Хлою.

– Так что тебе нужно?

– Чтобы вы явились в город и рассказали свою историю рейнджерам – о том, как мой дядя обманом и силой согнал вас с земли. Вас выслушают, это я вам обещаю.

В иной ситуации Хлоя рассмеялась бы – на лице Чейна читались явное замешательство и растерянность. Но сейчас это только повергло ее в отчаяние.

– Чейн, времени на раздумья нет! Кейла повесят послезавтра. И тогда уже все будет бесполезно.

– Эй, неужели ты и впрямь думаешь, что хотя бы один человек в этой долине согласится приехать в город только потому, что его там, как ты выразилась, выслушают? Где, скажи на милость, эти чуткие уши были два года назад? В прошлом году? Да что там! В прошлом месяце?

– Позволь, Чейн, я спрошу их сама. Попытка не пытка. А, кроме того, у них нет иного выхода. Это их единственный шанс. Если в город явится как можно больше народа, если мы расскажем все, что нам известно, что мы видели собственными, глазами, закону ничего другого не останется, как прислушаться к нам.

– Неужели что-то изменилось? Ведь буквально вчера нас никто не слушал. С какой стати нас захотят выслушать сегодня?

– Потому что мы заставим себя выслушать, вот почему. Или это, или Кейла ждет веревка.