Влюбленный мятежник

Грэм Хизер

Кипя от гнева, Аманда ворочалась и крутилась в кровати, чувствуя, как жаркая злость бушует внутри. Но не гнев лишил ее сна. Ее распирало желание.

Не успела Аманда спуститься вниз утром, как услышала веселый голос леди Женевьевы Норман. Она напряглась, вспомнив о своей былой уверенности в том, что какое-то время Эрик и эта женщина были любовниками, но затем сочла за лучшее отогнать от себя эту мысль. Когда она спустилась в холл, Женевьева, великолепно выглядевшая в шелках и парче, тепло обняла ее.

– Замужество идет тебе, Мэнди, дорогая,

хоть ты и украла нашего бесценного лорда Камерона. – Молодая женщина понизила голос:

– Отец сказал мне, что ты приехала вчера вечером. Пойдем прогуляемся по улицам, посмотрим, что происходит!

Движимая любопытством, Аманда в ответ обняла Женевьеву, удивляясь собственному ловкому притворству.

– Прекрасно, пойдем скорее.

– На Глостер-стрит открылась прелестная маленькая кофейня.

Зайдем туда и увидим занятное сборище.

– Я бы хотела посмотреть на… сборище, – согласилась Аманда, и они вышли на улицу.

Приятно было просто вернуться в Уильямсберг, почувствовать себя легко и свободно, разглядывать витрины и изучать моды, шляпки и драгоценности.

– Домотканое полотно – последний писк моды, – сказала Женевьева, морща носик.

Так оно и было.

Они остановились купить свежий выпуск «Виргиния газетт». В это время впереди началось какое-то замешательство. Аманда бросилась на женский крик и увидела толпу, собравшуюся на ступенях у дверей магазина. Какой-то мужчина вошел в лавку и начал выбрасывать на середину улицы одну за другой штуки полотна. Затем ногами стал втаптывать ткань в грязь и навоз на проезжей части– Остановите его! – закричала Аманда, бросившись вперед.

Она привыкла, что обычно люди расступаются перед ней, но на сей раз никто не шевельнулся. Возбужденная людская толпа, окружившая магазин, осталась неподвижной.

– Вы не сможете жить спокойно в нашем городе, миссис, пока продаете английские товары! – выкрикнул кто-то.

Владелица магазина отступила. Пробравшись сквозь толпу, Аманда гневно закричала:

– Это уничтожение частной собственности! Уличный самосуд!

Кое-кто обернулся с пристыженным видом. Но большинство смотрело на нее вызывающе.

– Дорогая моя девочка, комитеты следят за тем, чтобы все делалось согласно правилам ассоциации, поэтому подобные случаи имеют место. Меня лично это только радует!

Аманда, услышав знакомый голос, радостно обернулась, несмотря на смысл произнесенной фразы.

– Дэмьен! – воскликнула она. Обняв кузена, она, смеясь, отступила, чтобы получше его разглядеть. Он был, одет в костюм из оленьей кожи, какие носят жители западных графств, и выглядел очень провинциально. Вид у него был совсем больной. Она не могла представить, что ее кузен, так заботившийся всегда о своей внешности, может стать таким.

– Дэмьен! Ты вернулся цел и невредим!

– Как видишь. Небольшая ссадина на виске, а в остальном – полный порядок.

– О, Дэмьен! Бедняжка! А… а Эрик с тобой?

– Нет, извини, я… гм… выехал раньше, чем он. Эрик задержался по

просьбе генерала Льюиса. Но он скоро будет здесь. – Улыбнувшись, Дэмьен поклонился спутнице Аманды:

– Леди Женевьева, очень приятно снова встретить вас.

Аманда ожидала, что Женевьева сейчас презрительно вздернет свой маленький подбородок, но та поступила совершенно иначе. Привстав на цыпочки, она взяла юношу за руки и, потянувшись, поцеловала в Щеку.

– Дэмьен, вы снова с нами. Слава Богу! Мы собирались зайти в кофейню. Не присоединитесь к нам?

– Я не посмею оставить такую лоялистку, как Аманда, одну на улице, а то, боюсь, она попадет в какую-нибудь переделку.

– Переделку! Эти люди ведут себя как последний сброд! И еще так кичатся тем, что они виргинцы, потомки свободных предпринимателей, хотя на деле не кто иные, как кучка отребьев общества и религиозных фанатиков.

Дэмьен рассмеялся:

– Это правда, дорогая, мы, виргинцы, держим нос по ветру. Но нынче пахнет восстанием, и это факт. Пойдемте все-таки выпьем кофе.

Он подхватил обеих дам под руки, и они поспешили вниз по улице к кофейне. Заведение было заполнено посетителями, но расторопный хозяин быстро очутился перед новыми гостями, готовый услужить. Едва он принес им чашечки с дымящимся кофе и свежие утренние пирожные, вокруг завязался оживленный разговор. Какой-то молодой человек – наверное, студент из колледжа Вильгельма и Марии – начал красноречиво развивать тему несправедливого отношения к колониям:

– Мы, видит Бог, свободные англичане! Мы имеем все права свободных англичан и не позволим парламенту забирать наших людей в Англию, чтобы судить там за измену или другие преступления!

– Верно, верно! – раздались бурные крики.

Аманда почувствовала, как ее охватил озноб.

– Можно подумать, что мы в состоянии войны! – прошептала она.

Ей не понравился взгляд, который кинул на нее Дэмьен. Он извинился и заговорил с какими-то людьми у них за спиной. Рослый детина из мебельного магазина подошел к Аманде, нервно теребя свою шляпу.

– Вы леди Камерон, я не ошибся?

– Да, это я.

– Я только хотел сказать вам, что воевал под началом вашего мужа при Пойнт-Плезанте. Никогда еще не приходилось мне служить с таким прекрасным командиром и отважным человеком. Я буду рад служить ему, когда бы ни потребовалось.

– Благодарю вас, – пролепетала Аманда и тут же взволнованно обратилась к нему:

– Вы можете рассказать мне, что-нибудь еще о муже?

В кофейне повисло странное молчание, и казалось, все посетители повернули головы к Аманде. Молодой человек, призывавший к неповиновению, поднял чашку и воскликнул:

– Да это леди Камерон! Тост за супругу нашего героя! Мадам, вам следовало бы быть там… хотя Нет, Не следовало, так как кровь там текла ручьем.

Внезапно все захотели поговорить с ней. Многие из мужчин участвовали в индейской кампании лорда Данмора. Один юноша красочно описал поведение ее мужа в бою: