Влюбленный скрипач (сборник)
Шрифт:
В серьезность его намерений Саша поверила сразу и… да, она была готова идти за этим мальчиком на край земли. Однако приличия требовали изобразить хотя бы легкое, но удивление.
– А при чем тут я?
Он не ответил, подхватил хрупкую Сашу на руки и принялся пылко целовать ее, неловко тыкаясь губами в ее шею и щеки. «Совсем мальчишка, неопытный, горячий», – с нежностью подумала Саша и легонько толкнула его ладонью в грудь.
–
Он бережно опустил ее на пол, весь залившись краской.
– Понял! До вечера!
– Так уже вечер! – Саша вдруг испугалась того, что он уйдет сейчас и бог весть когда появится опять.
– Я хотел сказать, до завтра, до завтрашнего вечера.
– Хорошо, я буду ждать тебя. – Саша пригладила руками растрепавшиеся волосы, не отрывая взгляда от лица Давида.
– Ты переложи деньги куда-нибудь, мне футляр нужен, – сказал он, слегка заикаясь от волнения.
Саша достала наволочку в зеленый горошек и машинально стала выполнять его просьбу.
– Никогда не видела столько денег сразу, – призналась девушка, разглаживая пальцами разноцветные купюры. – В детстве я собирала фантики. Так даже их у меня было меньше.
– А я коллекционировал марки. – Ему явно не хотелось продолжать разговор о деньгах. – А еще книги о композиторах.
– Так ты правда играешь на скрипке?
Он кивнул.
– Это то, ради чего я живу. Вернее, жил. Теперь я буду жить для тебя.
Он закрыл футляр, теперь уже пустой. Улыбнулся и молча пошел к двери.
Саша сунула наволочку с деньгами в шкаф и подбежала к окну. Наблюдая за удаляющейся фигурой Давида, она повторяла про себя: «Скрипач! Скрипач!»
– Саша, иди чай пить. Я блины подогрела, – позвала ее мать.
– Сейчас, мам, – нехотя откликнулась Саша. Ей так хотелось побыть наедине с собой, разобраться с чувствами, вызванными неумелыми поцелуями Давида. Но пришлось подчиниться привычным действиям.
Сидя за столом, Саша не могла проглотить ни кусочка. Она размазывала ложкой сгущенку по маслянистой поверхности блина и думала о своем, невпопад отвечая на вопросы матери.
– Что с тобой, доченька? Ты плохо себя чувствуешь? Может, открыть икру? – заволновалась наконец Мария Александровна, никогда еще не видевшая дочь такой рассеянной и отрешенной.
– Мама, когда ты мне купишь новую модель самолета? – вдруг спросил Павлик. И Саша опустилась с небес на землю.
– Завтра! – улыбнулась она, взъерошив сыну волосы.
– Правда? – Мальчик вдруг притих и печально
– Да, но мы пойдем в магазин завтра!
С утра зарядил мелкий моросящий дождик, и сразу стало ясно, что вот теперь лето кончилось по-настоящему. Павлик как назло проснулся в семь часов и, торопливо позавтракав, принялся тормошить Сашу.
– Мама, вставай! Ты же обещала новую модельку!
– Ну почему дети не спят в выходные дни! – с отчаяньем воскликнула Саша. – Как в школу вставать – не добудишься!
Она сунула ноги в растоптанные розовые домашние тапочки, накинула короткий, в рюшечках халатик и пошла на кухню.
– Какой запах! Мам, я никогда не научусь готовить такие сырнички! – Саша схватила со сковороды сырник и сунула целиком в рот.
– А зачем же тебе готовить. Я-то что буду делать? – насторожилась мать.
Появление в их доме странного юноши со скрипкой ее встревожило. «Что их может связывать? Он же намного моложе Саши?» – думала она. Эта мысль не давала Марии Александровне покоя и ночью…
– Сашенька, но почему ты завтракаешь стоя?
– Привычка, мамочка! – Она поцеловала мать жирными от масла, на котором жарились сырники, губами, на что Мария Александровна не успела отреагировать – смеясь, как в детстве, дочь скрылась в ванной.
С улыбкой покачав головой, пожилая женщина принялась убирать со стола. Внук стоял в дверях, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
– Павлушка, пойдем пока уроки делать!
– Нет, я после магазина! – начал отнекиваться мальчик.
– После магазина ты будешь занят новой моделью! Я же тебя знаю!
– Ну бабушка! – Он уже стоял на табуретке и доставал из кухонного шкафчика спрятанные в дальний угол конфеты.
«Надо перепрятать», – подумала Мария Александровна.
– Ты сколько конфет взял?
– Две… – скроил невинную рожицу шалун.
– Не две, а четыре!
– Две себе и две маме!
– Тебя не переговоришь. Ладно! Иди уже переодевайся.
Придирчиво оглядев себя в зеркале, Саша подкрасила губы, поправила непослушную прядку надо лбом и осталась собою довольна. «Будь что будет, – пробормотала она, решительно сунув руку в спрятанную среди белья наволочку и вынув оттуда несколько купюр. – В конце концов, желание ребенка – это святое».