Вмешательство извне
Шрифт:
– Как вариант. Мне просто кажется, что при одновременной подготовке нескольких операций неизбежны ошибки и просчёты... Впрочем, я могу и ошибаться, – ответил Кузнецов, огладив правый ус.
– В принципе я с вами согласен – на первых порах нам действительно не стоит рассредоточивать свои силы, – кивнул Игорь, помедлив. – Мы можем провести несколько одиночных операций, а затем, исходя из полученного опыта, мы уже будем иметь возможность качественно планировать и проводить несколько акций одновременно. К тому же наш аналитический отдел, по словам Лаврентия, уже укомплектован специалистами – парням не терпится приступить к работе, – он посмотрел на «Берию» – тот утвердительно
– Я полагаю, что сейчас это оптимальный вариант, – прокомментировал предложение Игоря Павел Хромов. – Хотя наши штурмовые группы очень профессиональны, но они малочисленны… На первых порах не стоит рисковать.
– Ну что ж... На этом, что называется, и порешим, – сказал Владимир, а Лавр кивнул в знак согласия.
– Вот и отлично! – подытожил Игорь. – А теперь о главном – с чего мы начнём наше победоносное шествие по стране?
– Я тут в свободное время кое-что набросал исходя из того, что мне известно, – оживился Лаврентий – вытащил из кармана рубашки флешку и вставил её в USB-разъём клавиатуры компьютера.- Я считаю, что мы можем начать с воспитательной деятельности среди тех индивидуумов, о преступной деятельности которых знают или догадываются все, но закрывают на это глаза, – на мониторе компьютера появился список из более чем трёх сотен фамилий, среди которых были имена некоторых одиозных олигархов и политиков.
– Этим мы, безусловно, займёмся, но позже. Я же думаю, что нам надо исходить из того, насколько опасна деятельность того или иного человека для России, – Хромов, как работник ФСБ, высказал более верный подход к проблеме. – Вот, например, меня очень волнует ситуация, сложившаяся у нас в науке, а так же в оборонной промышленности – многие оборонные предприятия из-под крыла государства перешли в частные руки и их приватизация продолжается. Закрываются многие высшие военные учебные заведения, наиболее важные рода войск сокращаются… Однако СМИ всё это выставляют в столь радужном свете, что народу просто ничего не понятно. Однако, на самом деле это очень опасно. А что же касается науки, то вы, Игорь Витальевич, не единственный научный руководитель, которому пытались помешать проводить исследования.
– Что вы имеете в виду? – удивился Игорь.
– Согласно моим данным, за последний год в России были приостановлены или вообще прекращены более пятисот исследований в наиболее перспективных областях науки и техники – квантовой физике, истории, авиастроении... Перечислять можно долго. Однако внешне всё это выглядит довольно безобидно – как случайность или стечение объективных обстоятельств. Так же мне стало известно о нескольких случаях, когда перспективные исследования прекращались по причине смерти руководителей этих проектов или энтузиастов-одиночек, занимавшихся какой-либо интересной проблемой. И надо сказать, что погибали эти люди при весьма странных обстоятельствах... а некоторые из них просто исчезли бесследно, – с нескрываемым волнением ответил Хромов.
– Хм... Всё это очень странно и наводит на определённые размышления, – наморщил лоб Кузнецов.
– Верно, – согласился Игорь. – Эта тенденция крайне необычна и опасна. Я предлагаю начать расследование этих случаев.
– Я предвидел ваше предложение – расследование уже идёт, – ответил Павел. – Аналитическому отделу уже отдано распоряжение просчитать последствия этих событий, а разведподразделение бросило лучшие силы на расследование этого дела.
– В таком случае сейчас нам стоит более пристально вглядеться в проблемы оборонной промышленности, – произнёс Игорь. – У вас уже есть кто-нибудь на примете? – обратился он к Хромову, который
– Да. Это министр обороны РФ. Ведь именно с его подачи и при его поддержке (которая, кстати, не афишируется) и происходят оголтелая приватизация предприятий оборонки и все остальные «прелести». А лично он с этого дела ещё и немалый откат имеет, правда об этом мало кто знает.
– Откуда у тебя эта информация? – изогнул бровь в удивлении Лавр.
– Ну я же как-никак в ФСБ работаю. А наша служба всегда предпочитала иметь в запасе досье на всех отечественных (впрочем, не только отечественных) политических деятелей, – усмехнулся Хромов.
– Но если вашей службе всё известно, то почему она ничего не предпринимает? – теперь уже удивился Кузнецов.
– Элементарно, Ватсон, – обернулся к нему Игорь. – Просто кому-то из высших чинов службы, а может из высших эшелонов власти выгодно сложившееся положение вещей.
– Верно, – подтвердил Хромов. – И это не может не настораживать. Тем не менее, весь материал с доказательствами вины министра у нас имеется. Осталось только решить, как мы будем на него воздействовать... Уж точно не сообщать ФСБ о том, что нам известно.
– Я предлагаю для начала вынести ему предупреждение с намёком о последствиях, которые могут случиться, если он не внемлет ему, – предложил Лавр. – Я вообще предлагаю всем фигурам от власти сначала выносить предупреждение в популярной форме, нечто вроде «чёрной метки»... Ну а если не подействует, то уж извините..., – «Берия» многозначительно развёл руками. В этот момент прозвище подходило ему как влитое.
– А это интересная мысль, – поддержал Кузнецов.
– Согласен, – кивнул Хромов. – А теперь давайте получше познакомимся с министром обороны государства Российского, – и все четверо склонились над монитором компьютера, намечая примерный план операции по «перевоспитанию»...
Сергею Павловичу Сердюкову шёл сорок пятый год. Трудовую деятельность он начал в восемьдесят пятом, после окончания Суворовского училища – лейтенантом в одной из военных частей московской области. Он на удивление быстро продвигался по служебной лестнице – майора получил уже через три года службы. Был исполнительным и амбициозным, однако нередко проявлял инициативу, причём почти всегда – успешно... Впрочем, это случалось лишь тогда, когда могло принести ему какую-либо выгоду.
Его заметили в девяносто четвёртом, после чего карьера Сердюкова пошла в гору просто семимильными шагами – в девяносто шестом он стал командующим военно-воздушными силами страны. На этом посту он благополучно прослужил до 2004 года – тогда он и стал министром обороны, и пост этот бессменно занимал уже три года. И как раз с этого момента – после назначения на министерскую должность – он изменился. Все, кто знали его раньше, отмечали, что он стал заносчивее, суше, высокомернее. С подчинёнными разговаривал нехотя, цедя слова, нередко снимал человека с должности без видимых причин, а главное – довёл обороноспособность страны до совершенно непотребного состояния.
Прокуратурой не раз заводились дела на непосредственных помощников Сердюкова, в том числе – за лоббирование интересов отдельных олигархов и коммерческих структур, в том числе – работающих на иностранные державы, кровно заинтересованные в превращении России в беспомощную страну, не способную защитить себя и своих граждан. Сам же Сергей Павлович всегда оставался «вне подозрений», так как имел очень мощные связи в верхах. Он мог позволить себе не бояться представителей закона – его «крыша» могла свободно закрыть любые уголовные дела и блокировать любые расследования.