Вмешательство извне
Шрифт:
– Что ж, нам пригодится любая помощь, – задумчиво ответил учёный, перехватывая чемодан поудобней.
Дальше они шли, не проронив ни слова, а город, между тем, погрузился во тьму ночи и продолжал жить своей суетной жизнью: пешеходы сновали по улицам туда-сюда, переходили дороги, автомобили с рёвом проносились мимо, выхватывая светом фар небольшие куски дороги, зданий или угрюмые лица прохожих, изредка с лязгом и грохотом проезжал огромный автопоезд. В воздухе неспешно и величественно плавали огромные туши дирижаблей разного назначения – они нависали над улицами ощутимо массивными тенями, скорее напоминающими готовые вот-вот
Транспортное депо выросло перед ними неожиданно – тёмной громадой башни трёхсотметровой высоты, освещённой множеством прожекторов, установленных особым образом – примерно через десять минут блуждания по городским улицам. Здание было круглым в сечении с множеством посадочных площадок, выпирающих из ровной стрелы башни на разных ярусах, с большим количеством причальных мачт на специальных балконах и десятками эстакад для наземного транспорта, сходящимися к депо из самых разных частей города. Воздушное и наземное движение вокруг башни было очень оживлённым и довольно шумным...
Внутри здание депо было не менее впечатляющим: огромный круглый холл, по периметру которого расположились прекрасной работы мраморные статуи и колонны, отделанные золотом, которые скорее были элементом интерьера, нежели несли какое-то функциональное назначение. Прозрачные стрелы лифтов, пронзающие здание по всей его длине, широкая винтовая лестница с изящными резными перилами – опять же из мрамора, берущая своё начало у стены в холле и уносящаяся ввысь. Пол, который с помощью плитки различных цветов строители превратили в красивейшую картину, изображавшую бушующее море, а потолок – бездна космоса с огоньками звёзд… Человек, который оказался здесь в первый раз, мог бы подумать, что это музей, но всё впечатление портило огромное количество людей, которые находились в холле: некоторые сидели на специальных скамейках, другие стояли у касс, покупая билеты на тот или иной вид транспорта, третьи куда-то бежали – видимо – опаздывали. В общем, человеческая суета скрадывала всё величие красоты.
Альберт присел на скамейку, а Рей направился к ближайшей свободной кассе, где можно было купить билеты на любой транспорта – за окошком сидела миловидная девушка лет двадцати трёх.
– Здравствуйте. Скажите пожалуйста, когда будет ближайший рейс цеппелина в Неваду? – спросил Рей у кассирши.
– Через два часа, сэр, – ответила девушка, мило улыбнувшись.
– Превосходно! Дайте два билета на этот рейс, – с этими словами Рей положил нужную сумму в специальное выдвижное устройство.
– Пожалуйста, – произнесла девушка. Устройство проглотило деньги и тут же выплюнуло два билета на цеппелин. – Счастливого пути.
– Премного благодарен, – ответил Рей, удаляясь. Подошёл к Эйнштейну, все ещё сидящему на скамейке.
– Ну что? – поднял тот голову, отрываясь от своих мыслей.
– Всё в порядке, – заверил его Рей. – Летим рейсом 216 через два часа с третьей посадочной платформы на двадцать первом ярусе.
– А как насчёт вашего друга? – осведомился учёный.
– Пока никак. Пойдёмте в зал связи, – произнёс Рей, направляясь к винтовой лестнице. Учёный проследовал за ним.
Зал связи находился на втором ярусе здания депо и тоже – что вполне естественно – был круглым. В центре зала, внутри специальной металлической решётки, находилась
Башня в зале непрерывно искрила и создавала маленькие молнии, которые не могли пробиться сквозь защитную сетку, отчего по залу постоянно бегали тени и световые вспышки. Да и шум эти молнии создавали приличный. Поэтому кабинки связи, расставленные в шахматном порядке по всему помещению – одновременно говорить по электрофонам могли около двухсот человек – были сделаны со звукоизоляцией, чтобы шум работающей башни не мешал говорить и слушать собеседника.
– Подождите меня здесь – я не долго, – обратился Рей к своему спутнику, и направился в ближайшую кабинку. Закрыл дверь – все шумы тотчас стихли.
Надо сказать, электрофон – средство связи – представлял собой довольно необычное с виду устройство – больше всего он напоминал металлический цилиндр чёрного цвета. Диаметр устройства составлял примерно тридцать сантиметров, толщина – пятнадцать – аппарат был установлен в специальную нишу в стене кабинки. В центре устройства имелось углубление (полусфера) диаметром одиннадцать и глубиной десять сантиметров. Сферическое углубление состояло из трёх, отполированных до блеска, кольцеобразных алюминиевых сегментов, а из центра углубления торчал штырь из особого сплава.
Рей бросил монетку, набрал номер при помощи цифрового диска, находящегося в нижней части электрофона, и устройство ожило: сегменты углубления начали вращаться в противоположные стороны с возрастающим ускорением. Штырь засветился голубым светом, оделся сеточкой маленьких молний, а затем с него с треском сорвался электрический разряд и устремился к краю углубления, затем второй, третий, четвёртый... освещая полутьму кабинки яркими вспышками света.
Наконец, молнии перестали скакать и образовали колышущийся электрический шар, который удерживался в сферическом углублении электрофона. Рей вгляделся в шар – сначала ничего нельзя было различить, затем появились помехи – это означало, что электрофон на той стороне включился. Через секунду шар протаял в глубину и выдал изображение – комната на заднем плане. На переднем – лицо мужчины с явными признаками недельной небритости на себе.
– Слушаю, – ответило «лицо».
– Привет, Марти! Сколько лет, сколько зим! – приветствовал друга мистер Андерсон.
– Рей, старина! Неужели это ты? – Марти недоверчиво изогнул бровь, вглядываясь в лицо собеседника. – Да тебя не узнать! – прошелестел электричеством голос друга.
– Что? Неужели я так постарел? – изумился Рей.
– Да нет, что ты! – сделал успокаивающий жест Марти. – Возмужал. Ну так что? Где пропадал-то всё это время? Два года от тебя ни слуху, ни духу.
– Работа такая, – ответил Рей, пожимая плечами.