Вмешательство извне
Шрифт:
Несмотря на растерянность и удивление, возраставшие с каждой минутой, стражницы настойчиво продвигались сквозь толпу обступивших их журналистов, попутно отвечая на вопросы. Корнелия, похоже, была в восторге, и охотнее остальных стражниц общалась с репортёрами. Следом же за подругами шли Кесслер и Линдон. И – что самое удивительное – во всей этой суматохе на них никто не обращал внимания. Впрочем, это происходило во многом благодаря стараниям Макса.
Неожиданно для самих себя после нескольких минут утомительной «борьбы» с численно превосходящими их представителями СМИ девушки оказались
– Что ж, ваш план сработал, – сухо изрёк комиссар, когда стражницы поравнялись с ним.
– Простите… о чём вы? – переспросила Вилл.
– Ясно, – кивнул своим мыслям Гордон. – Значит, вы – настоящие…
– Что значит – настоящие? – не поняла Хай Лин.
– Всё просто, – внезапно, как чёртик из коробочки, возник Линдон. – Пять человек под видом пятерых девушек прошли в школу… продолжать дальше?
– Кто вы такие? – комиссар вопросительно воззрился на Линдона и Кесслер.
– Мы те, по чьей вине вы, комиссар, находитесь здесь, – спокойно ответил Макс.
– Ясно, – Гордон задумчиво кивнул. – Полагаю, вы решили сдаться… но эти юные дамы не имеют к вашему решению никакого отношения.
– Нас вполне устраивает официальная версия, – отозвалась Кесслер. – Это они, – кивок в сторону стражниц, – уговорили нас сдаться.
– Ещё бы это вас не устраивало, – фыркнула Ирма.
– Допустим, я соглашусь на это, – помедлив, произнёс Гордон. – Но заложники и ваши собственные люди могут вспомнить, что всё было совсем не так.
– Об этом можете не беспокоиться, – качнул головой Линдон. – Если командир отряда, который вы, комиссар, пропустили в школу, именно тот человек, за которого себя выдавал, то ваши опасения напрасны. А я уверен, что прав. Вопрос в другом – с чего бы вы вдруг пропустили их в здание?
– Знаете, я сам себе этот вопрос задаю, – признался Гордон. – Поэтому хочу во всём разобраться… Хотя с другой стороны даже спрашивать не хочется как вообще возможно то, что произошло, – комиссар пыхнул сигаретой. – Ладно, с этим мы более-менее разобрались. Теперь остались лишь формальности – вам двоим придётся проехать в участок. И вам, дамы, тоже, – он посмотрел на стражниц так, словно раздумывал, правильно ли поступил, пропустив в школу их двойников.
– Но как же наши родители? – забезпокоилась Корнелия. Остальные девочки её поддержали. – Они ведь с ума, наверное, сходят, гадая, что с нами!
– На тот случай, если они не слушали радио или не смотрели телевизор, пару минут назад я отдал распоряжение позвонить вашим семьям и сообщить, что с вами всё в порядке, – ответил Гордон. Посмотрел в сторону, куда полицейские пытались оттеснить журналистов – ситуация складывалась не в пользу первых. – Нам пора, пока сюда опять не налетели эти акулы пера и объектива.
– Ладно, комиссар, но не забывайте – у нас есть право на один телефонный звонок, – говорил Линдон, пока ему надевали наручники…
«Что значит – исчез?!?» –
«На лагерь налетела песчаная буря, а когда она кончилась, то оказалось, что резонансный генератор исчез», – покорно повторил Хо’раас. А что он ещё мог сказать Советнику? Он не знал, как произошло исчезновение, не знал, что послужило причиной. Не знал ничего. Зато он прекрасно представлял себе, что его ждёт теперь – суд Ордена и смертный приговор. Однако Ревнитель даже не пытался каким-либо образом облегчить свою участь. Он готов был с честью и достоинством встретить свою судьбу. «Вы поручили мне важнейшую миссию, Советник, но я подвёл Вас и самого Императора. Я с радостью приму любое наказание, которому Вы сочтёте нужным меня подвергнуть», – его мыслесфера излучала зелёный цвет покорности.
Советник медлил. Наконец, пришёл его ментальный ответ:
«Если вы таким образом решили расписаться в собственной некомпетентности, сложив с себя бремя службы нашему Единому Богу и Императору, то вы просчитались. Не рассчитывайте так легко расстаться со своей жизнью, Хо’раас, она вам ещё пригодиться. Я отзываю войска с планеты на флагман. И вы, Ревнитель, тоже должны прибыть сюда…»
«Но…», – Хо’раас хотел возразить, ведь то, что Советник не предал его суду сразу же, являлось прямым нарушением Закона! Разве он об этом не знает? Но тогда почему?
«Никаких «но», Ревнитель. Я даю вам последний шанс искупить свою вину перед Императором. Возвращайтесь немедленно!» – и ментальная связь прервалась.
Заветный Город, как обычно, был холоден и неприветлив. Здешний воздух уже давно пропах дымом от постоянно горящих факелов, но даже сейчас сохранял запах сырости и плесени, тысячелетиями подтачивавшей стены подземного города. Беженцы, казалось, уже полностью освоились в своём новом положении и жизнь начала входить в более или менее привычное русло… насколько это было возможно. Люди пытались забыться, но в глубине души каждый осознавал, что это не может длиться долго…
Странник молча и уверенно шёл в направлении Большого зала, что возле арены. Его «отряд» следовал за ним чуть позади. Едва завидев их, люди уходили с дороги, а затем с опаской и недоверием смотрели им в спины.
– Ты отдал им Сердце, – поравнявшись с Игорем, тихо, чтобы не услышали остальные, сказала Нерисса.
– Хм… а я должен был отдать его тебе? – громко произнёс он, совершенно не старясь соблюсти конфиденциальность беседы.
– Ты…, – колдунья грозно посмотрела на Странника но, к своему удивлению, не нашла что ответить.
– Могу поспорить, ты бы пос-ступила иначе…, – многозначительно изрёк Седрик, продолжая идти. Нерисса бросила гневный взгляд на Лорда, однако сдержала крепкое словцо – уже и без того её репутации суровой, расчётливой, изворотливой и хитрой волшебницы был нанесён серьёзный удар. Собственно, она сейчас даже не понимала, почему вдруг завела этот разговор. Может потому, что Странник столь не похож на неё в своём отношении к миру и в поступках? А может, наоборот – из-за того, что порой он поступает совсем как она в былые времена? Наверное, в этом причина – в желании понять его… или найти слабое место?