Вмешательство извне
Шрифт:
– Намекаете на Странника? – посмотрел на гостью Крутов. – Что ж, трудно с вами не согласиться – он вполне мог бы помочь. Но я подозреваю, что сейчас он имеет свой собственный план по поводу всего происходящего. Похоже, что он чего-то ждёт. Или кого-то. Сейчас он напоминает охотника, затаившегося в засаде, чтобы не спугнуть добычу…
– Похоже, он всегда предпочитал делать меньше, чем от него ожидают, – язвительно отозвалась Галенор. Но в её голосе отразилась и тоска по тому, что она утратила, как ей казалось, по вине Странника.
– Возможно это так, – кивнул Сергей Иванович. – Но лично я бы сейчас не стал требовать от него помощи, – он посмотрел в глаза волшебнице. – Пока ещё не всё потеряно.
– Вы… вы что-то задумали? – вопрос получился неуверенным.
–
– Даже если они и согласятся, то куда мы эвакуируем жителей Меридиана, кроме Земли? Немногие миры примут их с распростёртыми объятиями…
– Магнус знает, что делать, – ответил Крутов. – А теперь простите – я должен включить систему самоуничтожения базы, – с этими словами он направился к выходу из кабинета.
– А как же орамеры? – бросила вдогонку Галенор.
– Их транспортируют на Землю в первую очередь, – ответил Сергей Иванович, выходя…
Кабинет комиссара был небольшим, и в его убранстве не нашлось места ничему лишнему – согласно принципу аскетизма здесь пребывали лишь вещи, совершенно необходимые для работы. Окно в помещении было одно, зато большое и располагалось прямо напротив входа. Сразу перед окном – добротный деревянный рабочий стол, у правой от входа стены возвышался до самого потолка массивный сейфовый шкаф. К левой стене были прибиты полки, заставленные какими-то книгами. На столе уютно примостились телефон, компьютер, папки, заботливо сложенные в стопку в углу стола. Также в кабинете имелись два кресла престарелого вида… Всё это Вилл успела рассмотреть в первые мгновения, закрывая за собой дверь. Комиссар, вошедший следом, жестом указал девушке на одно из кресел. Сам сел в другое. Дождался, пока Вилл последует его примеру.
– Итак, – Гордон сцепил пальцы в замок. – Мисс Вандом, я уже разъяснил вам ваши права. Ещё раз напоминаю – допрос несовершеннолетних может производиться только с согласия и в присутствии их родителей либо иных законных представителей и психолога…
– Я это понимаю, – кивнула стражница. – Так же как и то, что мы с вами будем просто беседовать. Поэтому представители и психолог не нужны.
– Что ж, верно, – согласился Гордон. – Это будет обычная беседа.
– Поэтому я и попросила маму не вмешиваться, – Вилл наклонила голову. Она до сих пор так и не разобралась с тем, что же рассказать комиссару. С одной стороны он уже коснулся тайны и повёл себя в высшей степени благородно. С другой – сомнения в правильности такого поворота событий не давали девушке покоя. Она сомневалась, можно ли довериться комиссару и раскрыть всё. Собственно, такая мысль посетила её только что. Она и не хотела рассказывать ему обо всём, ведь тогда секрет стражниц окажется под угрозой, кроме того, этот шаг не одобрил бы Оракул, будь он жив. Да и сама Вилл прекрасно понимала, что может случиться, если правда о ней и её подругах всплывёт наружу. А этому уже поспособствовали террористы, и сейчас единственная надежда стражниц – регенты, которые опять занялись промыванием мозгов жителей города… С другой стороны совсем ничего не рассказывать она не могла – всё произошедшее сегодня требует объяснений и комиссар хочет их получить. И имеет на это полное право. Врать девушка не хотела… Из задумчивости её вывел вопрос Гордона:
– Итак, что вы можете мне рассказать о том, что произошло сегодня в школе? – комиссар посмотрел на Вилл поверх очков.
«Вилл, не говори ему о стражницах!» – раздался в голове девушки телепатический голос Тарани. «Если хочешь, я помогу тебе с ответами».
«Нет. Сама разберусь», – коротко ответила подруге Вилл.
«Как знаешь, но будь осторожна».
– Мисс Вандом? – Гордон продолжал смотреть на собеседницу. Вилл собралась с духом, выдохнула. «Будь что будет!»
– Что именно вы хотите знать?
– Больше всего меня интересует один вопрос – почему террористам понадобились именно вы? – Гордон снял очки,
– И вас даже не интересует, кто были те двойники, что вошли в школу благодаря вам? – Вилл изумлённо посмотрела на комиссара.
– Это не самое важное, – качнул он головой. – Важно то, что они пришли выручать вас. И так уж вышло, что сегодня вы, мисс Вандом, и ваши подруги оказались в центре внимания двух сил. Одну представляли террористы… Хотя кто они на самом деле – тема отдельная. Другую – ваши спасители. Вывод здесь очевиден – почему-то для них всех вы были очень важны. И вот мне интересно, что же такого необычного может быть в пятерых обычных школьницах из небольшого города? И уж можете поверить – сегодня не я один задаюсь таким вопросом. Многие, кто видел трансляцию по телевидению, тоже над этим раздумывают, – комиссар испытующе посмотрел на гостью.
– То, о чём вы просите рассказать… это…, – Вилл замялась. – Это очень сложно.
– Вам бы не хотелось об этом кому-нибудь рассказывать, – понял комиссар.
– Д-да, – девушка подняла взгляд. Она сама не знала почему, но комиссар был ей симпатичен – он казался стражнице эдаким добрым усатым дедушкой, который никогда не обидит, которому можно довериться. Проблема была в одном – Вилл не знала, стоит ли верить такому впечатлению.
– Если не хотите, можете ничего не говорить, – усмехнулся в усы Гордон. – Мне уже хватило и того, что я узнал от тех двоих странных субъектов, что пришли сюда с вами…
– Линдон и Кесслер? – удивилась девушка.
– После разговора с советником президента мистером Эдгаром Барреттом я и сам начал сомневаться в том, стоит ли мне продолжать с это дело, – голос комиссара звучал довольно дружелюбно. – А потом, всё же, решил – стоит.
– Что вы сделаете, если я расскажу вам? – Вилл вопросительно глянула на собеседника. В её взгляде читалась смутная надежда.
– Мисс Вандом, я не заставляю вас ничего рассказывать, если вы сами этого не хотите. Судя по всему, то, о чём может пойти речь, чрезвычайно важно для вас и это нечто личное, не для посторонних ушей. Я прекрасно понимаю, что я, человек посторонний, не имею никакого права лезть в ваши личные дела, хоть по долгу службы мне нередко приходиться это делать… Но после недавнего выступления Путина, переполошившего весь мир, мне просто стало интересно – что ещё в мире есть такого, о чём наши учёные мужи даже во сне помыслить не могут, – Гордон улыбнулся. Мягко, по-дружески, как дед улыбается, глядя на своих внуков. – Вот и всё, Вилл. Если ты и решишь что-то рассказать, то клянусь – это не выйдет за пределы моего кабинета.
Сомнения вновь захлестнули стражницу. Очень нелегко было принять решение – пройти на грани между ложью и истиной, не сказать ничего или рассказать всё… Раньше бы она даже не задумалась об этом, но тогда ещё существовал Совет Братства и был жив Оракул. Секрет стражниц был под надёжной защитой, равно как и сами стражницы. А что же теперь, когда всего этого уже нет? Неужели она настолько смирилась с таким положением? Готова ли она и её подруги к тому, что может произойти, если их тайну раскроют? Но разве лучше всю жизнь лгать людям, тем более близким, отравляя свою душу чувством вины, скрытого одиночества и страха?
Волевым усилием, потребовавшим неимоверного напряжения, Вилл отбросила сомнения. Посмотрела в глаза комиссару. То, что она в них увидела, окончательно убедило её в верности принятого решения.
– Что ж, наверное, к тому и шло, – тихо сказала она. – Так или иначе, но время перемен наступило…
Советник вышел из Зала Размышления в тот момент, когда Хо’раасс уже было усомнился в своём терпении. Но, естественно, внешне этого никак не проявил. Советник неспешно прошёл мимо, жестом позвав Ревнителя за собой – тот двинулся следом, сохраняя почтительное молчание. Даже тени сомнений, изредка тревожившие его разум после последнего разговора с Советником, Хо’раасс сумел преодолеть, и теперь был спокоен. Как и полагается Ревнителям. Впрочем, так ли это на самом деле?