Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать
Шрифт:
Щеки у Агнесс порозовели.
— Джулия прислала эти вещи мне, мама. И я… мне бы хотелось оставить их себе.
Миссис Лемминг скинула длинное пальто и примеривала кардиган. Он был очень ладно скроен и шел ей. Впрочем, ей шло практически все. Ей было уже под шестьдесят, но она умудрилась сохранить элегантность и красоту. Седые волосы так красиво завиты. Черные брови над блестящими темными глазами изогнуты безупречно правильной и изящной дугой. Она сохранила стройную фигуру, но назвать ее худой было никак нельзя, да и цвет лица был просто замечательный. Она окинула свое отражение в зеркале довольным взглядом и заметила с улыбкой:
— Но,
— Нет, — сказала Агнесс, — она прислала их мне, мама. И я собираюсь оставить их себе.
Физиономия миссис Лемминг исказилась в злобной улыбке.
— Нет, моя дорогая, боюсь, что нет. Просто стыдно слушать все эти глупости. В твоем возрасте пора бы иметь хоть капельку здравого смысла и понимать: только людей насмешишь, если вырядишься в эти тряпки, которые тебе совершенно не идут.
Агнесс побледнела, но продолжала стоять на своем.
— Джулия прислала их мне. Вот письмо, сама почитай, что она пишет.
Миссис Лемминг уронила письмо на туалетный столик.
— Довольно этой ерунды! Мне нужна эта одежда, и я забираю ее себе. Можешь написать Джулии, что наряды тебе не подошли. И ладно, так уж и быть, можешь взять мою старую серую юбку. Кстати, эта юбка сидит на мне просто отлично, так что когда будешь переделывать твидовую, возьми за образец. И постарайся сделать сегодня же! Я иду к Ремингтонам, вернусь не раньше семи. И ради Бога, приберись тут, что за хаос! Все, я полетела!
Агнесс прибралась, но переделывать юбку не стала. Легла на кровать отдохнуть.
В четверть пятого она приготовила себе чашку чая, а затем медленно и тщательно начала одеваться, готовясь к свиданию с мистером Дрейком. У нее были очень красивые густые волосы, и уложить их стоило немалого труда. Затем она зашла в спальню к миссис Лемминг и воспользовалась ее пудрой. Даже решилась добавить капельку румян и была приятно удивлена эффектом. А потом стала надевать новую одежду. Сперва чулки и туфли — такие красивые туфли из мягкой кожи, такие замечательно тонкие прозрачные чулки. Затем настал черед юбки, которую она так и не удосужилась переделать, и мягкого свитера кораллового цвета. Нет, пожалуй, ей будет слишком жарко, если надеть поверх свитера еще и жакет от костюма. Лучше уж накинуть пальто. Ей очень нравилось это пальто, особенно меховой воротник. И она надела его, уложив жакет и коралловый кардиган в коробку от посылки Джулии. Ну а дальше — шляпа, перчатки, сумочка. Джулия всегда очень тщательно подбирала аксессуары — перчатки, туфли и сумочка прекрасно сочетались и дополняли друг друга. Потом Агнесс оглядела себя в высоком зеркале миссис Лемминг с головы до пят и подумала: «Вот она я, вот как я должна выглядеть. Я не рабыня». И отправилась на свидание с мистером Дрейком.
Он страшно нервничал, поджидая ее, но все страхи и опасения развеялись вмиг, стоило увидеть идущую к нему Агнесс. Он знал, как это непросто — избавиться от тирании, переломить себя. Он смотрел и изумлялся произошедшим с девушкой переменам.
— О, дорогая… ты пришла! Я весь день так боялся, что не придешь.
Она покачала головой.
— Я непременно бы пришла… что бы ни случилось. Но я хотела сказать вам… что больше не приду.
— Так… И что же нам теперь делать?
— Я хочу поговорить с вами.
Они нашли укромный уголок в почти пустом кафе. Сделав заказ, он заметил с улыбкой, преобразившей его лицо:
— Ну
Агнесс храбро ответила:
— Я. — Если она не заговорит первой, вся ее решимость испарится. А если испарится, ей придется вернуться к прежнему рабскому положению, и стать свободной она уже никогда не сможет.
Он продолжал смотреть на нее, и глаза его улыбались.
— Что ж, прекрасно. Я внимательно слушаю, Агнесс.
Она нервно переплела пальцы рук. Ноги в новеньких мягких туфлях Джулии похолодели, а щеки пылали. В глазах мистера Дрейка она выглядела прекрасной, как мечта, и он подумал, что мечта непременно должна стать реальностью. А потом она заговорила тихо и торопливо:
— Вы действительно имели это в виду… ну, то, что сказали вчера?…
— Да, это так. Разве ты не получила моего письма?
— Получила… И мне оно понравилось… очень. И я подумала, что вы говорили всерьез. Я права? Вы хотите жениться на мне?
— Больше всего на свете, дорогая.
Официантка принесла чай на дешевом разноцветном подносе — булочки и пирожное военного времени. Агнесс вздохнула и стала ждать. И только когда девушка отошла, спросила шепотом:
— И скоро?
Мистер Дрейк кивнул. Его переполняли эмоции. Вся обстановка этого жалкого кафе с нерасторопной официанткой и несколькими посетителями, которые зашли сюда явно от нечего делать, мешала проявлению чувств. Больше всего на свете ему хотелось заключить любимую в объятия, выговориться, нести романтическую околесицу, но все, что он мог сделать, — это кивнуть, глядя на нее через плохо вытертый столик, и пробормотать:
— Как только ты скажешь.
Агнесс снова глубоко вздохнула.
— А как скоро это вообще возможно?
Сердце у мистера Дрейка билось так сильно, что он с трудом припомнил то немногое, что знал о правилах регистрации браков. И ответил, запинаясь:
— Думаю, дня через три.
— Я хочу обвенчаться в церкви… — Она постаралась взять себя в руки. — Тебе… может показаться это странным. Ты не поймешь, но попробую объяснить. Вот ты говорил, что я превратилась в рабыню, и действительно, это правда, так оно и есть, но мне казалось, я не смогу освободиться. И я хотела тебе об этом сказать, увидеть тебя всего лишь раз, сказать и распрощаться навсегда. А потом что-то произошло. И я не могу сказать тебе об этом, ты не поймешь. Такое тебе и в голову не может прийти… Я и сама вначале не понимала, а потом вдруг подумала: все, стоп, так больше не может продолжаться. Я этого не вынесу. И еще не знаю, сколько смогу продержаться вот так, с той же уверенностью… и, если мы поженимся, я уже не смогу туда вернуться, а если нет… Тогда я, наверное… — Тут она осеклась и умолкла. А потом выпалила: — Я так ужасно боюсь… этого, ты не представляешь!
— Боишься вернуться, ты хотела сказать?
Она покачала головой:
— О нет, конечно, я должна вернуться, скоро… прямо сейчас. То есть я не это имела в виду… не вернуться домой в физическом смысле. Я хотела бы вернуться с другим настроем, почувствовать, что стала более свободной, нашла выход…
Мистер Дрейк взял ее руки в свои, нежно сжал.
— Смотри мне прямо в глаза, Агнесс! И слушай меня! Ты больше никогда не вернешься туда… даже если будешь твердить, что хочешь вернуться. Даже если скажешь мне, что передумала! Ты туда больше не пойдешь! А теперь постараемся выяснить, как скоро мы сможем пожениться.