Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать

Вентворт Патриция

Просьба была странная, да и голос Агнесс Лемминг звучал совсем не так, как обычно. Но Мид ответила:

— Да, конечно. Можете оставить.

Агнесс немного расслабилась.

— Вам, наверное… это покажется странным. Но мне просто некого больше попросить, а вы… были всегда так добры ко мне… — Она умолкла, затем вдруг сказала то, что вовсе не собиралась говорить: — Понимаете, моя кузина Джулия Мейсон прислала мне очень красивую одежду. И я хочу надеть ее завтра днем. Видите ли… я выхожу замуж.

Мид едва не вскрикнула от удивления. А затем ее

так и захлестнула волна радости и теплоты. Она обняла Агнесс за шею и крепко поцеловала.

— О, Агнесс, прекрасная новость! Я так рада! Очень, очень рада за вас!

— Но только никому ничего не говорите. Никто не знает, даже мама ничего не знает. Скажу ей после. Вообще ничего никому пока что не хочу говорить.

— Я не скажу… обещаю. Но кто он? Скажите, вы очень счастливы?

Агнесс смотрела на нее и улыбалась. Прежней милой своей улыбкой, но было в ней и нечто новое, незнакомое. А потом сказала веселым молодым голосом:

— Это мистер Дрейк, и да, я очень счастлива. Мы оба счастливы. Но мне… никак нельзя больше задерживаться. — С этими словами она чмокнула Мид в щеку и убежала.

Мид осталась в прихожей с коробкой. Вот уж действительно неожиданность — Агнесс Лемминг и мистер Дрейк! Но похоже, именно такой человек в силах немного обуздать миссис Лемминг. Именно он и нужен Агнесс — мужчина, готовый спасти ее от домашней тирании, способный захлопнуть дверь перед носом у миссис Лемминг. Сама бы Агнесс ни за что на такое не решилась, это не в ее характере. Мид убрала коробку к себе в гардероб и едва успела закрыть дверцу, как снова раздался звонок.

На этот раз то был Джайлз. Он вошел, и она тут же сказала:

— Айви вышла. Джайлз… ну что случилось? Тебя не было целую вечность! — И тут вдруг сердце у нее екнуло. На него было просто страшно смотреть — сердитые глаза, лицо точно окаменело. Он прошел мимо нее в гостиную.

— Я на секунду. Мне нельзя здесь оставаться. Который час? Без десяти семь — эти часы правильные? Твоя тетя скоро вернется. Не хочу ее видеть. Я сейчас просто не в состоянии общаться с кем бы то ни было. Я должен вернуться к себе и попробовать как-то связаться с Мейтлендом. Он мой стряпчий, и, если эта история с выплатой четырехсот фунтов годового содержания правда, возможно, он что-то об этом знает. Вроде бы он переехал за город, но я постараюсь его найти. Чем быстрее он подключится к этому делу, тем лучше. Пусть она не воображает, что может вертеть и крутить мной, как ей заблагорассудится!

Мид была потрясена до глубины души. Он говорил сам с собой, словно не замечая ее присутствия. Точно ее не было здесь вовсе. Прежде она никогда не видела его в таком состоянии — разгневанный, даже взбешенный мужчина, готовый в любой момент кинуться в драку, которому сейчас совершенно не до женщин. Да, она была потрясена, но одновременно немного приободрилась. Раз уж для нее у него не нашлось доброго слова, то для Каролы уж тем более не найдется. Он настроен на борьбу.

Уходя, он положил руку ей на плечо и, не глядя в глаза, бросил:

— Я тебе позвоню.

А

потом вышел, решительно и громко захлопнув за собой дверь.

Глава 18

С этого момента последовательность событий имеет уже первостепенное значение.

Джайлз захлопнул дверь в квартиру миссис Андервуд ровно без пяти семь. Примерно в это же время миссис Уиллард предъявила мужу две написанные карандашом записки и разразилась целым потоком упреков и слез. Первая записка гласила:

Хорошо, Уилл, дорогой, встречаемся за ленчем в час, как обычно.

Карола.

Вторую она обнаружила лишь сегодня днем, после тщательного обыска вещей мистера Уилларда. Она была короткой, но привела миссис Уиллард в неистовство и позволила предъявить прямые обвинения.

Так и быть. Как насчет завтра вечером?

К.Р.

Самое ужасное в этой записке было то, что никакой даты там не значилось. Так что, возможно, «завтра вечером» уже прошло. С тем же успехом это мог быть сегодняшний или завтрашний вечер. Миссис Уиллард дошла, как говорится, до точки. На протяжении двадцати лет она была доброй, заботливой женой, но это уж слишком. Протягивая мужу записки, она походила на грозный боевой корабль, входящий во вражескую гавань.

Мистер Уиллард оказался в весьма непростой ситуации. На протяжении всей своей семейной жизни он поддерживал в доме строгую дисциплину, был настоящим хозяином. Слово его являлось законом, он всегда мог топнуть ногой и настоять на своем. Теперь же ему приходилось держать оборону. И слово его оказалось под вопросом, и топать ногой было как-то неуместно. Он откашлялся и сказал:

— Ну, знаешь ли, Амелия…

Миссис Уиллард разразилась слезами и топнула ногой.

— Нечего называть меня Амелией, Альфред, это просто невыносимо! Бегать за скверной девчонкой в твоем-то возрасте!

— Но послушай… это уж слишком…

— Да-да, именно в твоем возрасте, Альфред! Тебе уже пятьдесят, и ты выглядишь на все свои пятьдесят! Как думаешь, что надо от тебя молодой девице, кроме как провести время просто от скуки, заполучить твои денежки и разбить мне сердце…

Тут голос у миссис Уиллард сорвался. И она рухнула на диван — крупная неопрятная женщина с распухшим от слез лицом и растрепанными седыми волосами.

Мистер Уиллард снял очки и начал их протирать. Затем попробовал подпустить в голос строгости, но не вышло:

— Амелия, я настаиваю…

Миссис Уиллард тут же перебила его. Она больше не полагалась на подгибающиеся от слабости ноги и осталась лежать. Диван придавал ей уверенности.

— Разве я не была тебе хорошей женой? Разве я не делала для тебя все, что в моих силах?

— Тут никаких вопросов… — Он снова откашлялся. — А что касается этих записок…

— Да, Альфред, что насчет записок?

Личико мистера Уилларда с мелкими аккуратными чертами резко покраснело, что совсем ему не шло.