Вмешательство провидения

Блейк Салли

— Вы, в самом деле, так думаете о Роберте? — со смехом спросила Лори. Уж она-то знала, как неотразимо действует на женский пол обаяние этого сердцееда. Оставалось только благодарить судьбу, что ее не постигла такая же участь.

— Таков он и есть, мы всегда это знали. Хорошо хоть ты в него не влюбилась.

Я и в самом деле могла бы в него влюбиться, честно призналась себе Лори, если бы не было Стивена, сравнение с которым не в его пользу, и... если б я не знала немножко мужчин.

На следующее утро, когда Лори с тетей и дядей еще сидели за столом,

послышался шум машины, резко затормозившей перед домом. Это был Стивен. Было очень странно видеть его в такой ранний час и таким мрачным. Они сразу поняли: что-то случилось. Но наверняка не с Фридой, иначе бы он позвонил по телефону.

— Что-то вы сегодня рано, мой мальчик, — произнес Вернон.

— Могу я с вами поговорить? Это очень важно, — сказал Стивен. Голос его прерывался. Вернон посмотрел на служанок, убиравших со стола, молча кивнул, все поднялись и пошли в гостиную.

Женщины сели, а Вернон остался стоять, выжидательно глядя на обеспокоенное лицо Стивена, который, судя по всему, никак не решался заговорить.

— Может, вы нам все-таки скажете, в чем дело? — нервно спросила Лори, видя, что молчание может затянуться надолго.

— Да, мой мальчик, давай лучше выкладывай, — добавил посерьезневший Вернон, до которого дошло, что странный неурочный визит, наверное, что-то означает.

Стивен кивнул головой.

— Хорошо. Сегодня рано утром мне позвонил сэр Хокес. Он решил, что лучше будет поговорить сначала со мной, чем с вами, Лори, но вы же все равно узнаете, да и все скоро узнают...

— Господи, да что же случилось? — внезапно охрипшим голосом воскликнула Лори и, сама того не замечая, подбежала к Стивену, прислонилась к его плечу и заглянула в его потемневшие, тревожные глаза. Она уже знала, что дурное предчувствие ее не обманывает.

— Об этом трудно говорить, но лучше уж я скажу сразу. Это «Титаник». Он утонул. Столкнулся с айсбергом и пошел ко дну, унося с собой столько жизней, что... о господи, это просто ужасно!..

Элен слабо вскрикнула, а Вернон громко цветисто выругался и даже не подумал попросить извинения. Лори услышала свой собственный какой-то ненатуральный, визгливый смех.

— Вы с ума сошли, Стивен! Как он может утонуть? Он же непотопляемый. Все это знают.

Смех оборвался так же неожиданно, как и начался, и Лори почувствовала вдруг, что ее не держат ноги, и почти повисла на Стивене.

— Что сказал сэр Джералд? — требовательным тоном спросил Вернон. — Повтори слово в слово.

— Бог знает, как это произошло. Говорят, ночь была звездная и морозная, стоял полный штиль. Пассажиры ужинали, когда впередсмотрящий увидел совсем рядом айсберг. Это было примерно в полночь. Они резко свернули влево, но было уже поздно. Как только стало ясно, что корабль поврежден, они решили, что до того, как он пойдет ко дну, остается два часа, и стали сажать пассажиров в спасательные шлюпки.

Не обращая внимания на вскрики и всхлипы Элен, Стивен продолжал свой рассказ. Казалось, если он остановится, то не в силах будет заговорить снова.

— Точных данных

пока нет, но, когда судно затонуло, на его борту, по-видимому, оставалось не менее полутора тысяч людей. Некоторые из спасшихся рассказывают, что корабль уходил под воду носом вниз и корма вздымалась все выше. И на всех восьми палубах сияли огни. Наверное, это было адское зрелище.

Стивен все говорил и говорил, и все слушали, оцепенев от ужаса.

— Конечно, были запущены сигнальные ракеты, но на проходивших неподалеку судах решили, что это просто фейерверк. По словам тех, кто спасся, даже через час с лишним после крушения, когда корабль уходил носом вниз, на лодочной палубе оркестр продолжал играть регтайм, а по какой-то непонятной причине ни одно судно, находившееся в том районе, не ответило на радиосигналы. Многие пассажиры четвертого класса целыми семьями так и остались на корабле, а также капитан и старшие офицеры...

— Хватит! — простонала Элен. — Хватит! Я больше не могу это слышать!

Всхлипывая и задыхаясь, она лихорадочно шарила рукой в кармане, нащупывая флакончик с нюхательной солью, который всегда носила с собой. У Лори тоже не раз замирало сердце и стеснялось дыхание, пока она слушала, как Стивен ровным, безжизненным голосом, словно боялся поддаться чувствам и сорваться на крик, рассказывал об ужасах, которые трудно описать словами.

— Надо дослушать до конца, дорогая моя, — возразил Вернон. — Сегодня же все это будет во всех газетах, и долг каждого англичанина — почтить память всех несчастных, кому не суждено было выжить в этом аду.

— Но ведь Лори могла быть одной из них! Ты что, забыл, Вернон? — Элен была почти в истерике.

— И вспоминать не хочу, — отрезал муж.

Они говорили о том, о чем думала и Лори. Не останься она в Англии, была бы сейчас среди тех измученных, отчаявшихся людей, которым удалось остаться в живых... а может, и нет. Ей представилось, как она барахтается в ледяной воде и, теряя силы, захлебывается, тонет, погружается все глубже, глубже... Она сама не замечала, что дрожит всем телом, пока Стивен не схватил ее крепко за плечи и не притянул к себе. Только тогда Лори опомнилась и посмотрела вокруг. Дядя суетился около Элен, которая, судя по всему, была в глубоком обмороке.

— Я бы все отдал, чтобы только не приносить тебе такую весть, — тихо проговорил Стивен, касаясь ее щеки губами.

Бог знает почему, но Лори почувствовала вдруг, что почти ненавидит его. Зачем он пришел и все это рассказывает?! И как он смеет ее обнимать? Она стала отчаянно вырываться, бормоча:

— Я хочу к тете... ей плохо... пусти...

— О ней есть, кому позаботиться, а кто позаботится о тебе? — прошептал Стивен. — Подумай о себе, хватит думать только о других.

Лори, наконец, вырвалась из его теплых объятий, от которых всю ее пронзило уже знакомым ей горячечным жаром, и бросилась к тете. Элен, бледная как полотно, с закрытыми глазами, лежала, откинувшись, в кресле. Вернон тщетно пытался привести ее в чувство — нюхательная соль не помогала.