Вместе с флотом

Головко Арсений Григорьевич

...Гурин докладывает о самоотверженном труде экипажа «Гремящего» по спасению «Марины Расковой», называет наиболее отличившихся офицеров и матросов — помощника командира корабля Васильева, командира зенитной группы Гаврилова, главного боцмана Речкина, рулевых Варшеева и Сергеева, сигнальщиков Фокеева и Онохова. И мне почему-то вспомнились факты, предрешившие успех в спасении транспорта. Вспомнился эпизод, связанный с мартовским конвоем в прошлом году. Выйдя

[188]

навстречу союзному конвою, шедшему от Исландии, «Гремящий» был застигнут тогда в пути девятибалльным штормом. Крен корабля достигал сорока восьми градусов. В конце концов не выдержали крепления. Под ударами волн дала трещину верхняя палуба, деформировался верхний лист одной из бортовых нефтецистерн. Затем волны срезали заклепки цистерн воды для котлов, сбили вьюшки на полубаке, вырвали вентиляционные

надстройки — «грибы». Пока аварийная группа из строевых матросов и артиллеристов устраняла мелкие повреждения и ставила дополнительные крепления под палубами, Гурин продолжал вести корабль прежним курсом — навстречу конвою. В назначенное время «Гремящий» соединился с конвоем, вступил в охранение его, помог английским кораблям эскорта отразить нападение фашистских эсминцев, атаковал и потопил вражескую подводную лодку, успешно участвовал в отражении атаки «юнкерсов» и вместе о другими кораблями благополучно привел транспортные суда в Кольский залив.

Вспомнил, слушая доклад командира дивизиона, о многих других фактах самоотверженного труда, ставших нормой поведения людей «Гремящего» в боевых условиях. Гурин называет котельных машинистов: Карбушев, Жилинский, Наумов, Хоменко, Гуськов, Шмарин, командир отделения Балабанов. Это они, когда в непрерывных походах стали сдавать трубки в котлах, не раз и не два забирались в тот или иной вышедший из строя, выключенный, но еще пышущий жаром котел и работали в нем при невыносимой температуре, отыскивая лопнувшие трубки и устраняя повреждения, из-за которых снижалась скорость хода корабля. Устраняли в пути, не откладывая работу ни до возвращения в базу, ни до тех пор, когда хотя бы остынет котел.

Вот что определило успех новоземельского конвоя теперь, а несколько раньше, вместе с непрерывной конвойной службой, с благополучной проводкой нескольких сот транспортов с грузами, принесло «Гремящему» почетное звание гвардейского корабля.

Предлагаю Гурину представить к награждению орденами и медалями офицеров и матросов, отличившихся в новоземельском конвое.

9 ноября 1943 года. Сообщение, которое подытоживает новоземельский конвой: транспорт «Марина Раскова»,

[189]

сдав по назначению весь груз в Белушьей губе, сегодня благополучно возвратился в Архангельск.

Теперь можно сказать, что еще одно задание выполнено до конца.

Не ошибусь, если прибавлю: быть комдиву Гурину Героем Советского Союза... [45]

[190]

Глава четырнадцатая. В ПОЛЯРНОЙ НОЧИ (1943, НОЯБРЬ — ДЕКАБРЬ)

Решение, принятое Ставкой Верховного Главнокомандования, сказалось на всем Северном театре и в течение трех недель изменило обстановку в нашей операционной зоне. Все довольно четко определилось уже к первым числам ноября: прояснилось до конца с авиацией, с ледоколами и с внешними конвоями. Конечно, я в те дни еще не знал ни о послании У. Черчилля, ни об ответном послании, которое И. В. Сталин отправил английскому премьер-министру 13 октября, через трое суток после памятного мне разговора в Ставке и особенно памятных мне заключительных слов о том, что нам, флоту, надо быть готовыми к встрече конвоев, что конвои будут возобновлены, как ни тянут с ними союзники. В ответном послании И. В. Сталина говорилось без обиняков:

45

Звание Героя Советского Союза было присвоено Антону Иосифовичу Гурину, впоследствии контр-адмиралу, за самоотверженные действия в ста конвоях, обеспечившие благополучную проводку в порты назначения свыше тысячи транспортов с общим грузом до пяти миллионов тонн. — Примеч. авт.

«...Поставки Британским Правительством в СССР вооружения и других военных грузов нельзя рассматривать иначе, как обязательство, которое в силу особого соглашения между нашими странами приняло на себя Британское Правительство в отношении СССР, выносящего на своих плечах вот уже третий год громадную тяжесть борьбы с общим врагом союзников — гитлеровской Германией.

Нельзя также не считаться с тем, что северный путь является наиболее коротким путем, позволяющим в наиболее короткий срок доставить на советско-германский фронт поставляемое союзниками вооружение, и что без надлежащего использования этого пути осуществление поставок в СССР в должном объеме невозможно. Как я уже Вам писал раньше и как это подтвердил опыт, подвоз вооружения и военных грузов для СССР через

[191]

персидские порты ни в какой мере не может

окупить недопоставок, получающихся в результате отсутствия подвоза северным путем вооружения и материалов, которые, как это вполне понятно, входят в расчет снабжения советских армий. Между тем отправка военных грузов северным путем в этом году почему-то и без того сократилась в несколько раз по сравнению с прошлым годом, что делает невозможным выполнение установленного плана военного снабжения и находится в противоречии с соответствующим англо-советским протоколом о военных поставках. Поэтому в настоящее время, когда силы Советского Союза напряжены до крайности для обеспечения нужд фронта в интересах успеха борьбы против главных сил нашего общего противника, было бы недопустимым ставить снабжение советских армий в зависимость от произвольного усмотрения британской стороны. Такую постановку вопроса нельзя рассматривать иначе, как отказ Британского Правительства от принятых на себя обязательств и как своего рода угрозу но адресу СССР».

Демарш подействовал. Черчилль, как теперь стало известно, пошел на попятный.

* * *

В моем дневнике за ноябрь — декабрь 1943 года о событиях этих двух месяцев записано так...

2 ноября. Скоро месяц после моего доклада-отчета в Ставке Верховного Главнокомандования. Результаты уже есть: нам на флот дано еще 100 самолетов — 60 истребителей и 40 двухмоторных машин. Один полк «бостонов» с Карельского фронта также будет подчинен нам. Кроме того, намечено прислать к нам же одну дивизию авиации дальнего действия. Все, вместе взятое, дает довольно широкие возможности.

Пришли английские корабли за своими транспортами. Одновременно с ними прибыли из США для нас пять тральщиков и шесть катеров — больших охотников [46] . Переход через океан в осеннее время совершен без каких-либо значительных поломок, стало быть, корабли построены хорошо.

[192]

Был на катерах. Вполне пригодны для боевых действий, мореходность приличная, проверена переходом в штормовых условиях осенней Атлантики. Разумеется, в общем все зависит от людей. А люди на них из числа тех, кто вот уже третий год на своих малозаметных кораблях выполняет самую разнообразную боевую работу. Причем вопреки всем нормам и ограничениям, в самых немыслимых до войны условиях, в любую погоду, полярной ночью и круглосуточным летним днем, всюду — в Белом, Баренцевом и Карском морях, до Нордкапа на запад и до мыса Челюскин в проливе Вилькицкого, а то и до бухты Тикси на восток. Два с лишним года прошло с тех пор, когда бой катера под командованием И. И. Кроля убедительно доказал, на что способны корабли этого класса, имея таких людей, какие составляют команды всех катеров без исключения. Действительно, катерники — мастера на все руки. Они и в дозорах на океанской волне, и высаживают десанты в тылу у противника, и обеспечивают перевозки на Рыбачий и Средний, и сопровождают конвои на внутренних коммуникациях... Словом, действуют в любых условиях.

46

24 ноября 1943 года в Кольский залив прибыли еще два тральщика и три катера. — Примеч. ред.

Вряд ли за океаном имеют представление об этих условиях. Потому-то американцы были поражены, узнав, что катера пойдут через океан своим ходом, да еще осенью.

Катерники вспоминают, что один из провожавших американцев — старый моряк — сказал на прощанье:

— Только железные люди способны идти осенью через океан на таких утлых, к тому же деревянных суденышках...

Эти «утлые суденышки» еще оправдают себя в боях.

Впечатлений от пребывания в США у катерников много. Отношение рядовых американцев к ним было дружеским, интерес к Советскому Союзу большой, заинтересованность в боевых успехах Советской Армии прямая. К месту, где стояли катера, приходили люди с различными вещами, купленными на свои сбережения, и просили взять эти вещи в подарок храбрым русским солдатам.

А на стоянке в исландском порту Рейкьявик, куда катера зашли по дороге из Флориды к нам на Север, два высокопоставленных визитера — английский и американский адмиралы — специально навестили наших катерников,

[193]

чтобы выразить свое восхищение ими и заодно уговорить их отказаться до весны от дальнейшего перехода из Исландии в северные порты Советского Союза. Оба адмирала считали, что катерам не пройти в осенние штормы к месту назначения.

Поскольку все катера благополучно дошли, представитель британской военно-морской миссии сказал мне вчера, по сути повторив слова американского моряка, напутствовавшего катерников перед уходом из Флориды, но уточнив определение «железные»: