Вместе. Синдром Керчепина
Шрифт:
В какой момент повернули в противоположную от корпуса общежития сторону, понять не успела, реальность по-прежнему воспринималась будто в тумане, в некоторые моменты перед глазами кружили черные мушки, в сознании всплывали неприятные моменты трипа, а таковых было предостаточно…
— Ты куда меня ведешь? — спросила едва не шепотом, повышать голос было больно.
— Покажу тебе одно место. Я там сам отхожу от дерьма всякого. Увидишь, — загадочно пояснил менталист.
Я кивнула. Может, стоило бы настоять на том, чтобы он просто довел до комнаты, но знала: Садист захочет связаться
Поворот, еще поворот. За рекреацией «Экси», которую чей-то изощренный гений украсил искусственной растительностью, всегда вызывавшей у меня приступ раздражения, мы вышли на лестничную клетку, поднялись на этаж выше. По всему выходило, что он технический: низкий потолок, множество коммуникаций, кабель-каналов. Наконец Деймос особым манером стукнул по какой-то двери, заставив ее открыться, и мы очутились в помещении, одна сторона которого была полностью заполнена трубами, а другая — датчиками, табло. Я приметила виртуальный архив в углу ближе к входу и нечто, похожее на усеченное рабочее место.
Но главное, что привлекло меня в этой каморке, да и Деймоса тоже, — окно. Пусть небольшое, под потолком, но приоткрытое, впускающее внутрь колко-холодный воздух с горьковато-металлическим привкусом и низкое темно-серое вечернее небо.
Глоток свободы в узилище «Пикса три», где наличие окон допускалось только в аудитории для традиционной утренней общей лекции да в комнате общежития.
Я опустилась прямо на пол, мебели в этом закутке не предполагалось. Парень нырнул куда-то за трубы и вернулся через пару минут с паком воды и непрозрачным коричневым пакетом, я удивилась, когда поняла, что он сделан из плотной бумаги, никогда таких не видела. С содержимым удалось познакомиться, когда, напившись, вернула воду Деймосу: стикс и курительная смесь к нему. Одногруппник, сев напротив, сразу же активировал стикс щелчком по корпусу и затянулся.
— Как тебе моя берлога? — улыбнулся сквозь дым.
Я оглядела помещение прояснившимся взором, пожала плечами, скривилась.
— Неплохо. До того момента, пока тебя не попрут.
— Не попрут, — рассмеялся Деймос. — Место открыл почти сразу же, как поступил сюда, и как видишь… Здесь если и бывают, то в первой половине дня, в основном зимой. В остальное время тут также надежно и приватно, как в комнате в общаге.
— Ага, с тремя камерами, — с сарказмом ввернула я.
— Здесь глазиков нет, — парень кивнул уверенно, выпустив очередную порцию дыма. — Я все тщательно проверил.
— Верится с трудом. Наверняка имеются скрытые.
— Мать твою, Зарянская, что ж ты такая подозрительная, — ухмыльнулся одногруппник. — Из той же породы параноиков, что и Нир.
— Кто? — я, массируя пульсирующие болью виски, покосилась на собеседника.
— Тэпп. Ты его имени не знаешь, что ли?
— Короткого нет. И век бы не знать, — я кривилась, потирая лоб.
Деймос внимательно наблюдал за мной, потом протянул стикс:
— На, держи, бедняга. Мозги вмиг прояснит. Станет намного лучше.
— Что ты там намешал? — брать эту дрянь не решалась, с подозрением глядя, как из зауженного конца вьется струйка сизоватого с проседью дыма.
— Всего помаленьку. Дури где-то десятая часть, не бойся, не поведет. Зато расслабишься.
С опаской я приняла стикс и, затянувшись, сильно закашлялась с непривычки. На языке и в гортани запекла горечь с травянисто-химическим привкусом. Деймос пересел поближе, заботливо похлопал по спине и вновь предложил воду.
— Мерзость, — я, справившись с кашлем, поболтала стиксом.
Одногруппник захохотал.
— Охренеть! Не говори, что ты еще не порчена.
— Чего? — поморщившись, я сделала вторую затяжку. На этот раз прошло легче, более того, почувствовала, будто расслабляюсь, из мышц отступает боль. — Вполне порчена. Что вообще за слова?
Деймос развел руками, в темно-карих, практически черных глазах, плясали чертенята. Я уже подмечала до этого, что Элдор Густов вполне симпатичен, и его красота, в отличие от Садиста, какая-то теплая, живая, настоящая. Сейчас же — подозревала, под влиянием этой десятой части дряни в смеси, — парень казался близким, понятным. Своим.
— Расскажешь про трип?
Вопрос встряхнул меня. Я словно выпала из реальности на какое-то время. Минуту? Десять? Непонятно. Тело — невесомое, а сознание — будто перышко, кувыркающееся в воздухе по воле потоков воздуха. Мне было легко и хорошо, напряжение отпускало, а неприятности утекали прочь, как песок сквозь пальцы… Кажется, я словно слышала шум моря на заднем фоне. Хотя ни разу не была на море, только в Сетях ролики видела…
— А что ты хочешь знать? Сам будто его не проходил, — лениво ответила, затянувшись еще.
— Ну все, хватит тебе, — Деймос забрал стикс из моих ослабевших пальцев.
— Проходил я его. Вот и предлагаю обменяться впечатлениями.
— Впечатлениями… — бездумно повторила я. — Представь чувство омерзения, страха, подавленности, добавь осознание, что ты в полном дерьме и, даже если выберешься из него, все равно сдохнешь от перенапряжения. Вот такие впечатления. М?
Я перестала сопротивляться сильнейшему желанию и разлеглась прямо на полу. Становилось жарковато, поэтому расстегнула верхнюю закрепку на тренировочной кофте. Подложила руки под голову, закрыла глаза.
— Этот трип давит на страхи. Матрица подстраивается под каждого испытуемого. И если так подействовал, то, значит, ты боишься, что угодишь в ловушку, которая окажется тебе не по зубам.
— А ты нет? Рано или поздно всех ждет такая ловушка. Милый гробик на глубине двух метров под землей.
Парень издал смешок.
— Я не попадусь. Трип этот, конечно, дался мне тяжело, но срезался я не на эмоциях, как ты, а на том, что мне не хватило времени разгрести руками землю до мешка с воздушной подушкой. Долго с досками возился, не сразу понял, что нужно искать подгнившую и с нее начинать.