Вместе. Синдром Керчепина
Шрифт:
И что скажет Тэпп, узнав, как подставилась?
Я нашла его глазами. Гнев немного утих, когда подумала, что он не просто не похвалит или разозлится. Наверняка накажет. Но сначала выслушает, да. Не успокоится, пока не вытянет из меня всю историю целиком, и охотно ему пожалуюсь. И точно знаю: ему захочется уничтожить Вурк так же сильно, как мне.
Отныне у нее будет два врага. А это уже серьезно.
Когда Вирона вышла из вирта, она увидела мое улыбающееся лицо. И это сбило ее с толку, добавило кислоты в сладость триумфа — стерва сумела достичь
Через минуту дуэль закончили все остальные. Деймос сиял, потирая плечо, и с чувством превосходства поглядывал на Садиста. А тот хмурился, видно, что негодовал. Прищурился, когда нашел меня глазами, вмиг посветлевшими. Борута был безмятежен, будто вернулся с прогулки домой, едва не насвистывал.
— Команде сорок минут на то, чтобы привести себя в порядок. Сбор в общем зале корпуса Д-2, - распорядился Тэпп. Направил на меня острый взгляд бесцветных глаз, безмолвно приказывая остаться на месте.
— Что произошло? — спросил сразу, как только помещение опустело, а он сам закончил изучать данные в сирсе. Оглядел меня с ног до головы, между бровей заметила складку.
Новое выражение на его красивом лице. Что оно означает? Должно быть, нечто среднее между недовольством и тревогой.
— Ты будто вылетела сразу после смерча, но вирт говорит нет, ты пробыла там еще около часа.
Вздохнув, я поежилась и направилась к панелям, чтобы снять и сложить снаряжение. По-прежнему очень сильно хотелось пожаловаться и еще раз проклясть Вурк, но не знала, с чего начать, как вообще облечь в слова ту огненную смесь эмоций, что разъедали внутри. А еще — вновь предстоит пережить неприятные моменты.
— Так что произошло? — Тэпп встал рядом.
— Я сглупила. Поверила гадине, — злясь, я дергала заартачившуюся застежку на перчатке. — Она отомстила, и вроде мы квиты. Но был реальный шанс дойти вместе! Черт!
— Дай я.
Он обхватил мое запястье, мягко отстранил другую руку и, ловко расстегнув, снял перчатку. Посмотрел в лицо пристально, требовательно.
— Расскажи все по порядку, — провел пальцами по щеке, растрепанным волосам.
Я выдохнула, опустила глаза и тихо произнесла:
— Будет лучше, если сам прочтешь.
Ощутить нас вместе — то, что остро необходимо сейчас. Это все исправит, успокоит, поддержит…
Он впился в меня взглядом, кивнул через мгновение.
— За рекреацией Мирта есть выход на пожарную лестницу. Знаешь? Жду тебя там.
И быстро ушел.
… В этот раз слияние прошло по-другому. Понятно, что мы торопились и сам повод никак не был связан с развлечением или привыканием. В привычном потоке силы, тепла и удовольствия, подействовавшими как бальзам, жгучими взрывными капельками чувствовалась наша с ним горячка нетерпения и жажды, бездонность потребности. Сознания будто схлестнулись в стремительном набеге, как волны, и мы погрузились друг в друга.
Я потеряла целостность,
И мне совсем не хочется расставаться, разрывать то, что так чудесно… и велико.
«Сирс немедленно заменишь», — скомандовал Тэпп.
«Он загрузился», — отозвалась лениво, будто охмелевшая.
«Я не стану дважды повторять, Мия. Он сломан. Точка. Здесь выдают топорные модели, плюс нашпигованы следилками и контекстными шпионами. Некоторое время попользуешься, потом вернем».
«А что с ней?»
«Я улажу».
«Мне интересно как».
Я не обманулась, Тэппа Вурк разъярила еще больше, чем меня. Только его гнев не горел, в отличие от моего, а холодел точнейшим, острым расчетом, хладнокровно выстроенным за несколько секунд планом. Пыталась уловить в его мыслях, что именно парень задумал, но не позволил.
«Перестань, — Садиста весьма забавляли мои попытки прорваться сквозь защиту. — У тебя потом будет сильно голова болеть».
«У меня еще остались волшебные конфетки, они помогают».
У меня внезапно потемнело в глазах, а дыхание колом застыло в груди, не могла сделать вдох, пошевелиться. Парализована. И каждую клетку мозга будто распирало изнутри.
«Ты больше никогда к ним не притронешься».
«Я больше никогда к ним не притронусь».
«Ты спустишь их в унитаз, как только вернешься в свою комнату».
«Я спущу их в унитаз, как только вернусь в свою комнату».
Будто вынырнула из глубины, жадно хватая воздух, широко распахнув глаза. Мы стояли у двери пожарного выхода, Тэпп по-прежнему крепко обнимал меня, прижавшись своим лбом к моему. Чувствовала его тепло, крепкие мышцы, частое горячее дыхание у рта, но не чувствовала его сознания в своем, а свое — в его. Могла пошевелиться. Все закончилось? Что это вообще было?
— Надо идти, у нас мало времени, — прошептал он, не изменив позы и не отпуская меня.
— Ты что-то мне внушил?
— Это называется ментальная директива. Для твоей пользы. Наркотик, который в ходу здесь, влияет на лобную кору. Ослабевают воля и способность к инициативе. Он распространяется нелегально, но администрация в курсе и каналы не закрывает.
То есть студентов травят с благословления руководства «Пикса три». С послушными баранами проблем меньше, бесспорно. Впрочем, какие у меня претензии? Не я ли в последнем интернате подмешивала транквилизаторы в вечернее какао по указанию старших воспитательниц и молчала.
Надо быть благодарной Садисту, но… не чувствовала ничего. Все эмоции были заморожены, я сама — словно заторможена.
— Что со мной? — спросила, заглянув в близкие светло-серые глаза.
— Отпустит минут через пять. И ты наказана, — он неожиданно широко улыбнулся, помогая мне вернуть ди-чип на место.
— Не удивил, — механически ответила я, анализируя собственное состояние: ничего, пустота.
— Три часа в тренировочной капсуле. Трип-113.
— Снова могила, снова веселье.