Вне игры

Барсов Павел

Улыбаясь, киваю. Больше всего в этой феерии красоты меня забавляет неожиданно стыдливое выражение лица Рыжика, её явные попытки спрятаться от моего взгляда. Энжи шепчет ей на ухо что-то, и она убегает с видом явного облегчения.

— Энжи, ты что творишь? — притягиваю свою красотку к себе.

— Она не может тебе не нравиться. — Заявляет, повисая на моей шее. — Я угадала?

— Ты с ума сошла?

— Да. Я влюбилась. — шепчет мне на ухо. — Ты простишь, если я буду любить вас обоих?

— Точно чокнулась. —

Качаю головой, глядя в сияющие счастьем глаза.

— Наверное. — Она прижимается ко мне, резко меняя настроение. — Ты меня бросишь теперь? Я и так ненормальная, а теперь ещё и с таким прибабахом. Маньячка, да?

— Нет. Просто теперь я буду готов и к таким завихрениям. А по поводу «влюбилась» я бы не торопился. Я ничего не имею против ваших нежностей.

— Угу. Сейчас. — Она вырывается и бежит в комнату.

Слышу неразборчивое бормотание Рыжика.

— Не выдумывай. И не ври мне, я всё вижу. — Энжи включила командиршу, шансов у мелкой нет.

— Крашик, иди посмотри.

Вхожу в комнату. Энжи любуется Рыжиком, сложив ручки перед собой. Та стоит в красивом желтом платье с напряженным лицом, кажется, сейчас заревёт. Подхожу и улыбаюсь.

— Вы куда дели вредного Рыжика и что это за нежное создание? — Вижу на лице девушки улыбку. — Ты на цветок похожа. Очень красиво.

— Вот! — Восклицает Энжи. — Отворачивайся.

Через две минуты она молча меня берет за плечи и заставляет повернуться.

— На тебе твоего Рыжика. Ещё вреднее, чем раньше. — Она абсолютна права.

Уверенный, даже задиристый, слегка провокационный вид начинается с яркой красной помады на губах и заканчивается облегающими кожаными штанами, абсолютно идеально с этим смотрится такие же черные топик и широкая резинка на огненных волосах. Энжи дополняет образ большими бархатными черными браслетами. Аня поднимает на меня испуганный взгляд.

— Роковая красотка. — Не скрываю удовольствия от увиденного и Рыжик расцветает улыбкой. — Не каждый рискнёт подойти.

Энжи жестом приказывает мне отвернуться, а через минуту тащит меня снова. От роковой красотки остаются только черные штаны, да и те смотрятся вовсе не вызывающе. Поднимаю взгляд выше. Лёгкое облачко блузки и ни следа косметики. На меня смотрят зеленые глаза в ожидании, на губах смущенная улыбка.

— Скажи, так и хочется обнять. — Энжи умудряется обхватить и столкнуть нас. Я молча сжимаю обеих в объятиях.

— Идите ставьте чайник. — Энжи командует, собирая в шкаф вещи.

— Краш, честно, я ничего этого не хотела. — Аня начинает оправдываться, едва мы оказываемся одни. — Я старалась даже вести себя так, чтобы она не поняла, насколько мне нравится. Мне уйти?

Смотрю в её глаза, там в самой глубине лёгкая печаль.

— Ты хочешь уйти? — Включаю чайник и поворачиваюсь к ней.

— Нет. Но это решать тебе. Она знает, что я влюблена в тебя, как я это не отрицала. А я знаю,

что я для тебя только друг, и не требую большего. — Видя, что я улыбаюсь, улыбается и сама. — Может быть, только разрешение тебя иногда обнять?

— Мои объятия для тебя открыты всегда, даже как для друга. — Развожу руки в стороны, она тут же прижимается ко мне. — И кому не приятно обнять такую красотку?

Касаюсь губами её счастливой улыбки.

— Она такая всегда? Такая откровенная и честная? — Аня оглядывается в сторону комнаты, откуда доносятся тихие звуки пения Энжи.

— Два года назад она меня этим и сразила. — Смеюсь. — Наповал.

— Анют. — Энжи врывается на кухню наконец-то в сарафане, видя нас в обнимку, улыбается. — Мне мысль пришла одна.

Наши лица в ожидании чего-то нового слегка вытягиваются.

— Та не пугайтесь вы. — Хохочет, затем обнимает Аню. — Ты ревнивая?

— Ну, скорее да, даже очень. — Та задумывается, слегка краснеет. — Но на вас это не распространяется. Вы для меня самые родные.

— Вот! Будешь его ревновать ко всем остальным за нас обоих. А то у меня совсем не получается. Обижаюсь, злюсь сама на себя, а ревновать не умею. — Энжи целует меня, а затем её.

— Не хочешь в домашнее переодеться? — Протягивает одежку Рыжику, та с удовольствием берёт её и уходит в комнату.

Ловлю Энжи за руку, прижимаю к себе.

— Ты понимаешь, что ты сейчас сделала? У Ани очень непростая судьба и сейчас она просто каким-то чудом доверилась тебе.

— Понимаю и помню. Только не мне, а нам. — Она обнимает меня, её лицо становится немного грустным. — Мы в ответе за тех, кого приручили. Знаешь, я думала, что сильнее тебя полюбить уже невозможно. Кстати, как тебе прикидики?

— Такое ощущение, что ты их выбирала именно из расчета, чтобы Аня меня очаровала?

— Догадливый. — Она засияла своей улыбкой, слегка взявшись румянцем. — Я там и почувствовала, что она не просто подружка.

— А я и не сомневалась, — Рыжик подошла и обняла нас, — на чей вкус ты ориентировалась, только и подумать не могла, что так всё обернется.

Энжи берётся резать бутерброды, а Аня притихает в моих объятиях, наблюдает за подругой. Неожиданно она тихо произносит:

— Ребята, я вас очень люблю.

В этот же момент Энжи ойкает. На её пальчике набухает большая капля крови, она подносит его ко мне. Я кошусь на наблюдающую с испугом за всем этим Рыжулю и слизываю кровь, затем зажимаю раненый палец в ладони. Через минуту они обе смеются, глядя на чистый здоровый палец.

— Видишь, — Энжи хохочет, — он точно вампир.

Аня с улыбкой убирает набок волосы и наклоняет голову, прикрывая глаза.

— Хоть всю… — Я едва её касаюсь губами.

— Идите в баню отсюда. — Заявляет моя златовласка. — Не знаю, напьется ли он твоей крови, а я с вами все пальцы изрежу.